Шрифт:
Закладка:
Если физический мир «прост» как результат творения Бога, то мир социальный, который сам Бог не творил (он есть результат «первородного греха» и, таким образом, «творение» человека), не только не является даже хотя бы «хорошим», но и опасен и непознаваем для человека. Он динамичен, противоречив, полон эндогенных и экзогенных вызовов. Именно ради помощи человеку Бог и «промышляет» в нем. Он дает ему скрижали с заповедями или «Слово», заключает с ним своеобразный договор о помощи («завет»), выступает, если надо в роли Саваофа – воителя, ведущего войска против врагов, посылает своего Сына. Важно здесь то, что, так или иначе, предлагается идея необходимости идеологии, построенной на базовой парадигме, но учитывающей и реалии времени и места. Особенно четко это выражено в идее «истины», которую «принес» Бог-Сын Иисус Христос. Эта «истина» является и новым осмыслением Заповедей («заповеди блаженства»), и алгоритмом работы с парадигмой, и первоначальной формой новой идеологии.
Из библейских представлений о мире как «творении» во многом вытекают также утверждения, характерные и для ряда античных и средневековых авторов, о конечности вселенной. Вообще этот вопрос прошел сложный путь развития. Птоломеева система мира представляла вселенную конечной. Это стало характерно для всего античного, восточного и средневекового мировоззрения. Только в эпоху барокко западноевропейская мысль пришла к противоположному утверждению о бесконечности мирового пространства. Начало этому представлению положили Коперник и Галилей. Это динамическое представление о мире и центральность какой-либо точки в мировом пространстве исчезает. Мир превращается в динамический поток. С Ньютона в науке утверждается представление о бесконечности вселенной, базирующееся на рационалистическом мировоззрении и во многом на присущем капиталистическому, индустриальному миру стремлении к бесконечному расширению.
В последнее время в математике и астрономии снова заметен поворот к представлению о конечной форме вселенной. В частности, Эйнштейн, рисуя картину о конечной форме вселенной, исходит из псевдосферической геометрии Римана и сферической Лобачевского. Его пространство бесконечно, но обладает формой, то есть пределом. Отталкиваясь от теории относительности и ссылаясь на «Божественную комедию», П. Флоренский в «Мнимостях в геометрии» выступает против гелиоцентрической системы Коперника и говорит не только о конечности вселенной, но и о центральном положении Земли и ее неподвижности, возвращаясь, по сути, к библейскому пониманию: «Господь царствует; Он облечен величием, облечен Господь могуществом и препоясан: потому вселенная тверда, не подвигнется» (Пс 92:1). Хотя аргументы Флоренского не были приняты, идеи его «Мнимостей в геометрии» оказали серьезное воздействие на современную науку. Отчасти его поддержал и А. Ф. Лосев. Комментируя специальную теорию относительности Эйнштейна, Флоренский приходит к выводу, что за пределом скорости света начинается нефизический «тот свет». Интерес к космологической модели древности является одной из характерных особенностей и современной исторической науки, большое внимание уделяющей морфологии пространства-времени первобытных культур, античности и средних веков. Но доказательства центрального положения Земли в мироздании дают и другие науки. Физика предоставляет данные об однородном составе мировых тел. Таким образом, картина образования мира из центра, которым является Земля, рисуется на основании многих современных физических и астрономических данных. Кроме них выдвигаются еще математические и логические доказательства.
Глава 3
Библейская Теодицея
«Тот факт, что мир „Божий“ – в своей глубине божественный мир – есть вместе с тем мир, в котором царит всякого рода зло, – этот факт есть величайшая и самая непонятная из всех загадок; когда мы вглядываемся в нее, нам с новой стороны и в последней глубине открывается сущность реальности как непостижимого»
Теодицея как форма «богооправдания», т. е. доказательства развития, прежде всего, социального мира парадигмально и целенаправленно (в соответствии с «волей божьей»), является одной из обязательных и важнейших частей «религиозной» культуры. Термин theodicea (богооправдание) происходит от греч. Θεός («бог, божество») и δίκη («право, справедливость»).
Эта проблема «так же стара, как классовое общество и как религия в классовом обществе». «Тот факт, что мир "Божий" – в своей глубине божественный мир – есть вместе с тем мир, в котором царит всякого рода зло, – этот факт есть величайшая и самая непонятная из всех загадок; когда мы вглядываемся в нее, нам с новой стороны и в последней глубине открывается сущность реальности как непостижимого». Это глубинное человеческое переживание несоответствия между фактом существования зла и верой в Бога как Творца и Промыслителя, ежедневное столкновение со злом и «бессмысленными» страданиями, имеет, прежде всего, религиозный характер и неразрывно связано с проблемами богословия, потому обращение к Библии и богословским трактатам действительно является первым и обязательным этапом поиска ответа. Но проблема теодицеи на самом деле масштабнее: для религиозного сознания – это вопрос веры или догмы, для философии – логики, а для обычного человека – это вопрос смысла его жизни. «Учение теодицеи по форме – всегда философское, по содержанию – всегда религиозное». Неудивительно, что проблема отношения к своему «богу», который допустил разрушение прежнего порядка или не смог его предотвратить, то, что и есть, по сути, проблема так называемой теодицеи, сопровождает всю историю человечества. Unde malum? – Откуда зло? «Легко верить в Бога, когда идешь летом через поле. Сияет солнце, и цветы благоухают, и воздух дрожит, напоенный их ароматом», но нелегко делать это, взирая на тела умерших детей в больничном морге. «Современный мир, современная жизнь очень жестко ставят под вопрос веру».
В итоге это ответы на «проклятые вопросы» (выражение Г. Гейне): «Unde malum? – Откуда зло?». Обычно теодицея пытается понять две формы людских страданий: естественные и причиненные людьми. Здесь уместно вспомнить известное определение В. С. Соловьевым зла: «Зло – в широком смысле этот термин относится ко всему, что получает от нас отрицательную оценку, или порицается нами с какой-нибудь стороны; в этом смысле и ложь, и безобразие подходят под понятие зла. В более тесном смысле зло обозначает страдания живых существ и нарушения ими нравственного порядка».
Относится ли «теодицея» к области философии или религии? «Учение теодицеи по форме – всегда философское, по содержанию – всегда религиозное». Проблема теодицеи для религиозного сознания – это вопрос веры, для богословия – догмы, для философии – логики, а для страдающего человека – это вопрос смысла жизни. Вера, догма, логика, экзистенциальные вопросы – все это составляющие проблемы теодицеи, грани, от каждой из
