Лусия вздрогнула. Не из-за кресла, нет. Ее поразило его лицо. Облысевший череп покрывали старческие пятна, но с затылка опускались в беспорядке седые волосы. Кожа костистого лица была исполосована глубокими морщинами, из вязаного воротника полосатого домашнего халата выглядывала складчатая шея. Но вовсе не из-за этого у Лусии по спине пробежала дрожь. Левую половину его лица, от лба до подбородка, полностью закрывало огромное черное родимое пятно. И на этом пятне сверкал алмазным блеском ярко-голубой, цепкий, как у орла, глаз. Правая половина лица оставалась бледной, что нормально для этого времени года. Линия раздела между обеими половинами лица шла примерно по левому крылу носа и под носогубной складкой.

В полумраке казалось, что эта странная двуцветная маска глядит пристально-вопрошающе.

Сесар Болкан развернул свою коляску, и колесики скрипнули по паркету.

– Заходите, – сказал он. – Снимайте книги, кладите их на пол и садитесь.

Глаза Лусии скользнули по обложке. «Метаморфозы» Овидия. Эта книга с вложенной закладкой лежала сверху в стопке, которую она сняла с кресла, чтобы сесть.

За дверью послышались тяжелые шаги. Лусия обернулась и увидела, что дверь открылась и на пороге появился мужчина гораздо моложе хозяина, лет тридцати пяти, по всей видимости, большой поклонник культуризма. Несмотря на температуру в доме, которая не поднималась выше 19 градусов, на нем была тенниска с короткими рукавами, плотно облегавшими мощные, как у Арнольда Шварценеггера, мышцы. Вопреки возрасту, на лице у него цвели прыщи, а руки покрывала «гусиная кожа», что говорило об употреблении стероидов. Видимо, он считал для себя долгом чести поднимать немалый груз, чтобы развить мускулатуру, поскольку считал мускулы каноном мужской красоты. Лусия знала, какие побочные эффекты вызывают инъекции стероидных анаболиков: бесплодие, съеживание яичек, гипертонию, к тому же раздражительность, агрессивность и зависимость…

– Вам что-нибудь нужно, Сесар? – спросил этот Мистер Вселенная, бросив в их сторону недобрый взгляд.

– Нет, спасибо, Анхель.

– Тогда я пойду прогуляюсь.

Перед тем как удалиться, он смерил всех пристальным и каким-то въедливым взглядом. «Странный взгляд», – подумала Лусия. К тому же он даже не удосужился поздороваться. Интересно, что это за прогулка такая… Годы богатого опыта научили ее разбираться в людях лучше, чем множество психиатров. И она сразу же поняла, что Анхель входил в категорию «грязных типов».

– Анхель по справедливости носит такое имя, – сказал им Болкан. – Он действительно ангел. Помогает мне во всех повседневных делах.

Лусия кивнула, но без особой убежденности. Об ангелах у нее было другое представление.

– Я редко выхожу из дома, зато много путешествую с книгами, – продолжил старик, махнув рукой в сторону своей богатой библиотеки. – Мне все интересно: наука, история, философия и поэзия, социология и мифология, религия и Античность…

– Такие люди мне по сердцу, – прокомментировал Саломон.

– А вы тоже из Гражданской гвардии? – скептически поинтересовался Болкан.

– Нет, я криминолог из Университета Саламанки.

– И вы тоже интересуетесь тем старым делом?

– Это долгая история, – ответил Саломон. – Скажем так, мы совсем недавно ее откопали.

– «Мы»?

– Я руковожу небольшой группой студентов, которая занимается такими «висяками», – пояснил криминолог. – Об этом деле мы узнали совсем недавно.

Сесар Болкан покачал головой, обласкал Борхеса взглядом своих прозрачных голубых глаз и переключил все внимание на Лусию.

– Не удивляйтесь, что я в курсе, – капитан Бустаманте позвонил мне и сообщил, что вы интересуетесь этим делом тридцатилетней давности.

– Вам это неприятно?

– Вовсе нет. Времени у меня здесь более чем достаточно. А это способ себя чем-то занять. Кстати, можешь говорить мне «ты» – мы же, прежде всего, коллеги.

Его тонкие губы сложились в улыбку, которая так и осталась на губах, не осветив всего лица.

– Это ты дежурил в тот день, когда Гражданская гвардия получила вызов? – начала Лусия.

– Я и мой напарник.

– Тот, что покончил с собой?

– Он самый. Я думаю, вы хотите, чтобы я вам все рассказал.

Он выдержал паузу, собираясь с мыслями.

– Как и всегда, есть такие вещи, которые в рапорт не включишь…

* * *

– В мое время не было рабочих графиков, – начал Болкан. – Когда происходили такие серьезные случаи, а твое дежурство уже подходило к концу, ты оставался еще на сутки, только и всего. Если тебе не удалось поспать, тоже не страшно: приходилось смириться. Сегодня, когда происходят подобные вещи, дежурный патруль вызывает своих сменщиков, а сам отправляется домой как ни в чем не бывало: их смена закончилась, а что дальше, их уже не интересует. Ты же ведь знаешь, у нас нет профсоюза, зато профессиональное объединение Гражданской гвардии очень сильно. Как поступать, решает начальство. В результате поскольку штат, в сравнении с прошлыми временами, сокращен, то и работа делается с меньшей отдачей, чем раньше. Не говоря уже об автомобилях, у которых намотано по триста тысяч километров пробега и они могут в любой момент выйти из строя. Я очень доволен, что вышел на пенсию: от такого спятить можно.

– Но ты в курсе всего, что происходит, – заметила Лусия.

– В мое время все было по-другому, – продолжил Сесар, не реагируя на ее реплику. – Мы располагали большей свободой действий. И вокруг нас не толклись эти типы с мобильниками и не фотографировали каждый наш шаг. Вон и у тебя, и у твоих на груди висят камеры – настолько вы боитесь сделать неверное движение, от которого вся карьера пойдет прахом. Не дай бог проявить какую-нибудь инициативу… Ты довольствуешься положенным минимумом, чтобы ни к кому не приставать и не гнать волну, а войти в отдел спокойно. И ты позволишь другим тратить силы попусту и предоставишь им выпутываться самим.

Лусия уже десятки раз слышала подобные высказывания от служителей закона. Она с нетерпением ждала, когда же Болкан наконец перейдет к делу, но решила дать ему выговориться.

Вдруг тот глаз, что находился на темной стороне его лица, свирепо сверкнул:

– Ну ладно, по счастью, в то утро наша смена, Мигеля и моя, еще не закончилась: мы только что заступили на дежурство. Короче, когда мы прибыли на место, то сразу поняли, что ничего подобного нам еще видеть не приходилось и что это зрелище мы никогда не забудем…

Пауза. Лусия и Саломон взглянули друг на друга, и оба затаили дыхание.

– Я полагаю, вы уже знаете, как были расположены тела? Но одно дело увидеть это на фотографии, и совсем другое – обнаружить ранним утром на обочине дороги две такие статуи во плоти.