Шрифт:
Закладка:
– Вадик! Что случилось? Почему ты Марусю до дома не довез?
Развел печально руками:
– Да дурак я. В машине руки немного распустил. Маруся так смешно сердилась. Гадал: пощечину влепит или велит вон убираться? Но она придумала хитрее. Когда проезжали метро, вдруг говорит: «Хочу мороженого, вон как раз палатка». Я водиле велел остановиться. Спрашиваю ее: «Тебе какое?» Она: «Нет, нет, я сама люблю выбирать. А ты пока посиди. Остынь. Я быстро». Побежала вроде к палатке – а сама юрк в метро! Хотел в погоню, но потом решил: «И так ее напугал». Пусть сама домой едет. А я предприму новый заход. Более целомудренный.
– Все ты врешь, козел! – в сердцах выдохнула Вика. – Ты ее и похитил небось!
Алена Андреевна перебила:
– Я так не думаю. – Взглянула на мужчину внимательно: – Что ты мститель, я уже поняла. Сколько сам-то с Васюковой получил?
– Сотку. Двенадцать Марусиных. Пять моих. Остальное – за моральный ущерб.
– Васюкова тебя за кого приняла?
– За мента продажного. Как всегда и бывает.
– А могла она подумать, что подослала тебя Маруся?
– Могла, – признал. – Но я эту породу изучил досконально. Они никогда не мстят. Трусливые, как шакалы.
– Однако Марусю похитили.
– Это не Васюкова, – твердо ответил Вадик. – У той кишка тонка.
– У тебя есть ее фотография? – вдруг спросила Алена Андреевна.
– Да.
– Покажи.
Молча достал телефон.
Jpg-файл грузился медленно, долго.
Алена Андреевна велела Вике:
– Посмотри. Ты точно раньше никогда не встречала ее?
Вика жадно вглядывалась в изображение, хмурилась, пожимала плечами. Наконец неуверенно произнесла:
– Чем-то на Нинку похожа…
– А Нинка это кто?
– Да никто. С нами в «кульке» училась. В параллельной группе.
– Вы с ней ссорились? Враждовали?
– Да кому она нужна! – фыркнула Вика. – Тупица с понтами. После первой сессии вылетела. За неуспеваемость и прогулы.
– А Маруся осталась в институте. И сейчас тоже: не просто вернула свое, а еще перепугала, на деньги выставила, – тихо сказала Алена Андреевна.
– За такое можно и мстить, – согласился Вадик.
– Продиктуй мне телефон Нины, – попросила женщина.
Набрала номер.
– Первая независимая аптека, – отозвался женский голос.
Интеллигентная пожилая дама в ответ рявкнула:
– Слушай, ты, гнида. Если с Марусиной головы хоть волосок упадет – я тебя в порошок сотру.
* * *
Глаза постепенно привыкали к темноте, тошнота отпустила, голова почти не болела. А вот холод – сковывал все больше.
Маруся исследовала помещение, поняла: погреб. В неотапливаемом, летнем доме. Крышка закрыта наглухо. Кричать бесполезно.
Она так и не поняла, кто были те двое. Мужчина – все время молчал. Женский голос вроде бы раньше слышала.
Похоже, та самая баба, что принимала у нее заказ в «Первой независимой аптеке».
Но Вадик ведь сказал: бояться нечего. Женщина искренне раскаялась и вернула деньги по доброй воле.
А получилось все вот как…
И что будет дальше? За нее потребуют выкуп?
Или (от мысли стало еще холоднее) она просто замерзнет здесь насмерть?!
– Помогите! – выкрикнула в отчаянии.
Полная тишина. Даже собаки нигде вдали не откликнулись.
Зубы начали стучать. От холода и от страха.
Маруся взобралась по деревянной лесенке из трех ступенек, начала колотить кулаком в крышку.
Не поддается.
Перчаток у нее нет, костяшки пальцев быстро сбила, но продолжала и продолжала стучать.
Закрыто наглухо. Вероятно, на засов.
И на помощь никак не позвать. Кричать бесполезно, а телефон у нее отобрали еще в машине.
Перестала колотить. Расплакалась.
И вдруг показалось: что-то скрипнуло над головой.
– Эй! Кто здесь! Спасите!
Полная тишина.
Снова со всей силы ударила в крышку подпола – и та неожиданно распахнулась.
Маруся подтянулась на дрожащих руках, выбралась наружу.
Пустой, темный, холодный дом. Никого.
И вдруг вспышка синяя, совсем рядом. И треньканье еле слышное. Скосила глаза, не поверила. Телефон! Ее собственный.
Схватила аппарат. Входящий вызов. Алена Андреевна!
– Але! – выкрикнула в трубку.
– Ты где?
– Я… я в каком-то подполе была… Но сейчас меня выпустили.
– Ур-ра! – услышала на заднем плане выкрик подруги.
А потом мужской голос. Вадик:
– Скинь координаты свои. Мы сейчас за тобой приедем.
* * *
На следующий вечер было Рождество.
Маруся в холодном подполе, конечно, простудилась и шмыгала носом.
Но маму на службу все-таки отвела.
Макаровна, несмотря на пережитый накануне стресс, пребывала в прекрасном расположении духа.
Маруся все-таки смогла достать ей заветное лекарство. Всего, правда, одну таблетку (выпросила у коллеги – той по рецепту выписывали). Но мама и тому рада. Оказалось, лекарство не только боль снимает, но и настроение повышает изрядно.
Дочка заботливо провела ее к стульчику (для болящих в церкви ставили). Шепнула:
– Я тебя на улице подожду.
– Стой тут, рядом! И так носом шмыгаешь!
– Все, мамуль, хватит командовать! – сказала неожиданно твердо. – После двенадцати подойду, заберу.
И ушла.
Возле церкви встретилась с Вадиком. Тот увидел, просиял, приобнял – но немедленно отступил:
– Пардон. Руки больше не распускаю. Вдруг опять убежишь?
Она улыбнулась:
– Мороженого мне сегодня точно не хочется.
Шмыгнула носом, кашлянула.
Вадик нахмурился:
– Может, снова к Васюковой наведаться? Запихать ее в тот самый подпол? Часиков этак на десять!
– Нет-нет, не надо. Будем считать: мы квиты. Да и сегодня праздник, надо прощать врагов.
Церковь пахла ладаном, звенела колоколами. Мороз, будто от жарких молитв, отступал.
– Первая звезда! – показал Вадик в небо. – Имеем право на бокал шампанского.
– Шампанское тоже надо холодным, – улыбнулась. – А мне сейчас хочется горячего.
И сама приникла к его губам поцелуем.
Преступники на выпускном
Удивительный в этом году выпуск, умилялась пожилая завуч. Девушки как на подбор красотки, умницы. Мальчишки – милые и серьезные в своих непривычно аккуратных костюмчиках и белоснежных рубашках. И по успехам в учебе школе есть чем гордиться. Очень многие попадут в престижные институты на бюджет, есть и более впечатляющие достижения. Приятно, когда в детях острый ум оттенен милой, юношеской невинностью.
– Они лучше, чем мы, – прошептала завуч. – И жить будут правильнее и счастливее.
* * *
Преступление первое
Леся крутилась перед зеркалом. До чего ей идет приталенное кремовое платье в пол! Туфельки на каблуке тоже очень удачные, ожерелье на шее хоть и бижутерия, но искрится богато. Быть ей на выпускном вечере королевой! В крайнем случае первой принцессой – после одноклассницы Милки. Та тоже красотка, но еще и из богатой семьи. А когда наряды из Франции и в ушах сережки бриллиантовые, конкурировать сложно.
В комнату заглянула мама, сказала неодобрительно:
– Все на себя любуешься?
– А что еще делать? Экзамены сдала, слава богу, а вступительных теперь нет.
– Так по дому бы