Магистра я нашёл без проблем, им оказался заместитель кафедры тёмных искусств, Сумрак Иван Петрович — так было написано в расписании около кафедры, и на двери в его кабинет. А вот с чем оказалась проблема, так это с временем. Причём с временем самого магистра.

Было такое ощущение, что именно сегодня он вдруг стал нужен всем. Перед его кабинетом собралась огромная очередь, и было очевидно, что одной перемены на всех не хватит. Пришлось отложить встречу с ним до конца занятий, и идти на обед, перед этим сделав фото его расписания.

После физры с Бегуном, я всё так же бегом направился обратно на кафедру тёмных искусств, и на этот раз успел почти вовремя. Пришлось подождать, пока отмучаются ещё двое старшекурсников, которые успели прийти раньше меня, и я наконец-то добрался до нужного мне человека.

И сразу со входа в кабинет я понял, что просто не будет. На вид Иван Петрович напоминал типичного сварливого деда, вечно недовольного всем, чем только можно. И судя по активности около его кабинета, могу предположить, что все те несчастные — должники, которых он уже успел завалить, в самом начале года. Никогда не понимал такой манеры преподавания, но такие «специалисты» в любых заведениях имелись.

Даже в прошлой жизни мне иногда приходилось брать таких, поскольку результаты преподавания у них были весьма хорошие. Да и иной раз нехватка кадров попросту не оставляла выбора, ведь в моём уже разрушенном университете с каждым годом становилось всё больше и больше учеников.

— Что-то я не помню вас, молодой человек, — недобро прищурился магистр. — Неужели, всю первую неделю прогуляли? Нехорошо! Придётся отрабатывать…

— Вы не отмечаете присутствующих? — деланно удивился я. — И нет, я по другому вопросу.

— Разумеется, не отмечаю, — усмехнулся Сумрак. — Студенты лучшей академии должны сами уметь расставлять приоритеты, и если у них не хватает ума посещать мои занятия, то это только их проблемы, а не мои! — чуть подавшись вперёд, он вновь прищурился и продолжил. — Так что вы хотели?

— Буду краток, — кивнул я. — Виктор Чернышов, огневик, второй уровень, первый курс. Прийти сюда мне посоветовал Жаров Михаил Александрович. Вчера мы с ним ходили в зверинец, в вольер с огненным соколом. И по словам Михаила Александровича, реакция птицы говорит о том, что на мне может быть наложено проклятие. Вы можете мне помочь, проверить, так оно или нет?

— Ну что за морока, — покачал головой Сумрак. — Ладно, вопрос и правда в моей зоне ответственности, это вы правильно пришли. Сейчас посмотрим, что там у вас…

Шустро начертив в воздухе руну, Иван Петрович активировал неизвестное мне заклинание, после чего его глаза моментально покрылись чёрной матовой плёнкой. Выглядело это немного жутко, неподготовленный человек мог бы и испугаться. Впрочем, почти все заклинания тёмной магии были не слишком приятными внешне.

— Нет на вас никакого проклятья, Чернышов, — посмотрев на меня пару минут, ответил Сумрак. — Не стоит доверять какой-то птице, даже если эта птица магическая. Мало ли что ей могло привидеться, или может, она так еды просила, кто ж их разберёт?

— Вы уверены? Может, существуют проклятья, которые таким взглядом не заметить?

— Существуют. Но можете мне поверить, будь на вас нечто подобное, вы бы об этом знали. Если бы ещё были живы.

— Но ведь не все проклятия убивают мгновенно? — нахмурился я. — Может, всё же провести полную проверку, на всякий случай?

— Не все, — с раздражением ответил Сумрак. — Но я повторяю, это точно не ваш случай. Или вы не доверяете словам магистра? В таком случае вы всегда можете обратиться к кому-то другому! А у меня, знаете ли, и без того дел хватает. Так что, если на этом всё, я вас не задерживаю. И вы меня тоже!

Дальше продолжать разговор с магистром я уже не видел смысла, поэтому коротко попрощался и вышел из кабинета.

Несмотря на всю его браваду, Сумрак меня не убедил. Соколу я доверял больше чем, ему. Слишком уж много смертей в моём роде, под которые подходило именно проклятье.

Благо оставались ещё варианты — можно было сходить в остальные корпуса тёмных магов, где учились старшекурсники; или же самому поискать информацию в библиотеке. Правда, и там, и там, навряд ли я найду знания о столь сильных проклятьях. Но попробовать стоило.

Начать я решил с последнего, ведь если проклятье не увидел один магистр, то, возможно, не заметят и другие. И лучше идти к старшекурсникам уже подготовленным.

Заглянув к себе в комнату, я забрал прочитанные книги и сразу же направился в библиотеку. На этот раз там было заметно больше народа, правда, в основном из старшеклассников, ровесников же я особо не видел.

Поприветствовав знакомую библиотекаршу, я сдал старые книги и попросил её посоветовать мне книги о проклятиях. Таковых при моём уровне допуска оказалось немного, но нужно было с чего-то начать.

Большая часть из них после ознакомления отправилась обратно пылиться на полках, ведь там не было ничего интересного — настолько общие сведения, что после их прочтения я вряд ли бы узнал что-то новое.

По итогу в библиотеке я взял всего одну книгу о проклятьях, зато какую! По содержанию она была на порядок лучше, чем все остальные вместе взятые. Так что прихватив её в общежитие, я до позднего вечера был занят изучением проклятий.

В этом плане мне повезло, ведь сегодня у меня дополнительных занятий не было — у Короедова были какие-то свои дела. А в кружок я решил не идти, совсем не было настроения, и не хотелось откладывать вопрос с проклятием.

Результат изучения книги был неоднозначным, мои опасения подтвердились. Там говорилось, что старые родовые проклятья даже опытные маги не всегда могли обнаружить. Они буквально срастались с душой, и чтобы такое выявить, нужно было проводить специальный ритуал. Который даже по скупому описанию явно был не из простых, во всяком случае я такой сейчас сделать точно не смогу. А с одними только домыслами от преподов помощи не добиться.

Княжич пришёл к тому времени, когда я уже закончил и собирался ложиться спать. И выглядел он ещё более уставшим, чем при нашей последней встрече. Похоже, что не только у меня был насыщенный день.

— Ты чего такой задумчивый? — махнул рукой Белозубов. — Случилось чего?

— Не, — отмахнулся я. — Ничего такого,