Мы плывем по узкому участку, освещенному еще тускло светящимися цветами, растущими из ламинарии вдоль потолка. Туннель открывается в куполообразное помещение — я узнаю в нем мозговой коралл, который я видела раньше. Догадаться об этом достаточно просто. Но вот что я никак не могу понять, так это то, на что именно я смотрю.

Основной источник света — окулюс в потолке, поэтому комната освещена исключительно туманным, фильтрованным полумраком, который кажется почти… волшебным. И в то же время, учитывая содержимое, жутковато.

Всевозможные безделушки и диковинки запутаны в сетках и нанизаны на них, подвешенные к потолку. Полые центры кронов обвязаны шпагатом, как гирляндой, и свисают, словно ветряные колокольчики. Сотни кронов… приколоты, как бумажные украшения для вечеринки.

Крючки всех размеров, от самых больших рыболовных лодок до самых маленьких, соединяют сети друг с другом и со стенами. Парусиновые ткани знакомых мне кораблей развешаны как гобелены — корабли, которые я оплакивал в доках после того, как пришло известие, что они так и не прошли Серый Проход.

Здесь есть якорь. Часть мачты прислонена к стене, обрамляя фигуру полуобнаженного мужчины в углу. Корабельный такелаж скрепляет различные сети. Астрономические навигационные приборы, солнечные часы, бесчисленные сундуки, стоящие на полу, с которых сорваны тяжелые замки.

Дойдя до центра, я медленно останавливаюсь. Песок так же захламлен. Повсюду разбросаны кастрюли и сковородки, бесполезные зольники, бутылки с ромом, откупоренные и запечатанные сургучом.

— Что это за место? — Я обвожу взглядом комнату. Кучи всякой всячины сложены, насколько хватает глаз. Флаконы. Сапоги. Все это напоминает мне — больше, чем сирены, жизнь под водой и противостояние с фантиками в воспоминаниях человека — о том, что я нахожусь очень далеко от дома, в месте, сильно отличающемся от всего, что я когда-либо знала.

— Моя комната с сокровищами, — говорит он только после того, как я оглядываюсь на него после долгого молчания.

— Сокровищница? — Я вздрогнул. Мысль пронеслась так быстро, что я не успела перестроить свой тон на более вежливый. Конечно, здесь есть несколько ценных вещей. Например, связанные кроны. Некоторые навигационные инструменты, которые не испортила морская вода, можно купить за серебро. Но большая часть… это случайный мусор.

— Да, сокровищница. — Как и ожидалось, он слегка вздрогнул от моего тона. — Я потратил годы, чтобы заполнить это место ценными вещами.

— Ботинок — это «ценно» для тебя? — Я показываю открытой ладонью на изношенный ботинок.

— Я привел тебя сюда не для того, чтобы судить. — Он отводит взгляд, ему явно не по себе. По его позе видно, что он пытается сохранить достоинство.

— Тогда зачем ты привел меня сюда?

Не говоря больше ни слова, Илрит уплывает в другой коралловый туннель, нежели тот, из которого мы вошли. Я не уверена, что он все еще намерен следовать за мной, поэтому жду. Он подтверждает мои подозрения, не зовя меня за собой, и я остаюсь наедине с собой.

Сокровища Илрита… Я делаю еще один медленный круг по комнате, слова повторяются в голове, пока я рассматриваю всевозможные предметы. В глаза бросается кубок, стоящий на полке. Я осторожно беру его, относясь к нему с гораздо большим почтением, чем когда-либо за Наклонным Столом. Сколько раз я пила из этих глиняных кружек, не задумываясь? Теперь это как реликвия из мира, который невыносимо далек и в который невозможно вернуться.

Позаботятся ли мужчины и женщины с пристани о моей семье? Я представила себе, как все люди, с которыми я работала в Денноу, объединяются, чтобы помочь им избежать тюрьмы для должников. Каждая крупица доброй воли, которую мы вчетвером наскребали по крупицам, должна быть возвращена. Те, кто знал меня не только по слухам, сделали шаг вперед. А может быть, те, кто шептался обо мне за моей спиной, сделают это из жалости к тому, что моей семье придется пережить последствия нарушения клятвы.

Даже при самом лучшем варианте развития событий… во всем Денноу не хватит щедрости, чтобы собрать двадцать тысяч свободных кронов. Я всегда надеялась, что те немногие друзья, которых я приобрела, помогут моей семье в мелочах. Пережить их горе после моей гибели в море. Следить за тем, чтобы родители вовремя платили налоги. Отец в своем добром энтузиазме всегда раздавал слишком много эля моей команде…

Я возвращаю флягу на полку, где ее нашла. Заметив небольшой скол на дне, я вспоминаю ночь, год, может быть, два, назад.

Мы, спотыкаясь, возвращались к моему судну, Эмили поддерживала меня. На моем лице промелькнула горькая, печальная улыбка. В ту ночь она была неумолима.

— Он был очень красив. — Я не знаю, о ком ты говоришь. — Да, ты знаешь, это другой капитан с Кроссвинд Трейдерс. Он был явно заинтересован. — Я замужем, Эм. — Только на бумаге. — Сейчас не время…, сказала я. Но я имела в виду, Я никому не буду интересна, по крайней мере, в романтическом плане. Люди достаточно ясно дали понять, что они думают о нарушителях клятвы. — Когда ты освободишься от этого несчастного человека, ты снова найдешь любовь, правда? Ты заслуживаешь этого, Виктория. — Посмотрим.

У меня никогда не было хорошего ответа для нее. В основном потому, что я знала: если я когда-нибудь освобожусь от Чарльза, то вскоре умру. В конце концов, она просто перестала спрашивать.

Что хорошего в моем сердце? Оно было разжевано и выплюнуто. Оно сгнило от небрежения. Оно перестало биться в холодном море. Даже когда оно было молодым, диким и полным надежд, я не могла ему доверять… как я могу доверять сейчас?

В ту ночь я должна была сказать Эм, что у меня уже есть вся любовь, которая мне нужна. У меня была она, Мама и Папа. У меня была моя команда и Лорд Кевхан Эпплгейт. Даже если временами мне казалось, что я каким-то образом использовала грань магии, чтобы обмануть их всех и заставить полюбить меня. Больше мне ничего не было нужно.

Любовь, подобная той, о которой говорила Эм, давно перестала иметь для меня значение.

В ту ночь, перед тем как сесть на корабль, моя фляга выскользнула из рук, несмотря на то что я пообещала Отцу вернуть ее на следующий день к Наклонному Столу. Он упал в воду, и его уже невозможно было достать из глубоких недр Денноуской пристани.

Был ли там Илрит?

Не может быть, чтобы это был тот же самый кубок. Тоска по дому берет верх. Я качаю головой и иду дальше.

Есть и другие диковинки, например, серебряная