хлынула в покои, а потом дальше, в коридор. Два вдоха – и они оба стояли уже по пояс в воде. Свят изо всех сил упирался в пол и цеплялся за веревку, не позволяя стихии снести их. Милорада обхватила его шею руками и держалась, но чувствовала, что немеющие от холодной воды пальцы вот-вот ослабнут.

У разлома появились водяницы во главе с Ивой. Та отбросила волосы назад и гордо шествовала, будто не замечая бурлящего потока. Она нашла Милораду взглядом и хищно улыбнулась.

– А тебя не учили, что совать свой нос в чужую семью – плохо? А? – подойдя к ним, она вцепилась в волосы Милорады и рванула на себя.

Милорада взвизгнула. Святослав попытался удержать ее, но водяница оказалась сильнее. Одним движением она выдернула невесту из его рук и притопила. Продержав ее под водой несколько мгновений, Ива достала девушку. Бледную. Фыркающую.

– Знаешь, что наш муж делал с такими вот гостями? Не отпускал обратно. Заставлял воду переливать. Песок просеивать. Хочешь рыбе хвосты от тины чистить до скончания веков?

Ива снова макнула Милораду в воду.

– Стой!

– Я не слышу, – расхохоталась Ива, и остальные подхватили ее смех.

Свят покрепче сжал мокрый потяжелевший конец веревки, раскрутил его и что было силы хлестнул утопленницу по лицу. Ива отшатнулась и выпустила свою жертву. На рассеченной брови начала скапливаться мутная жидкость, похожая на застоявшуюся воду.

И в тот же миг бурливший в комнате поток остановился. Расступился. Вода поползла в стороны, вверх по стенам, заделывая дыры и сколы. Водяницы сбились в кучу и заозирались. Святослав подскочил к осевшей на пол Милораде, жадно хватавшей ртом воздух. О них тут же забыли, ведь посреди покоев стоял Водяной. Все еще голый и злой, как разбушевавшийся прибой.

– Видимо, мало я наказывал своих жен, раз они против меня пошли. Придется это исправить.

Он развел руки в стороны и хлопнул в ладоши с такой силой, что от треска заложило уши. Жены, все как одна, издали вопль ужаса, но звук тут же увяз в шлепках. Пол оказался усеян щуками. Только Частуха стояла подле мужа, и на ее лице было написано самодовольство.

– А ну вон отсюда, щученьки! Ищите дураков, что поверят вашим гнилым языкам.

Взмах рукой – и все рыбины вылетели в дыру в окне, которая тут же заросла. Водяной обернулся к Частухе и сжал ее руки.

– Ну, жена моя, расскажи, что здесь случилось и кто наши гости.

* * *

Влас ждал на ступенях затопленной мельницы. Стоячая вода воняла тиной, и молодой волк извелся в поисках места, где чуткий нос сможет уловить хоть один порыв свежего воздуха. Он даже подумывал о том, чтобы превратиться в человека, ведь Милорада показывала ему, как это делать, но юноша побоялся, что не сможет вернуться в волчье обличье.

Заря вот-вот должна была заняться, и Влас слонялся, цокая черными когтями по деревянному настилу, пока не заметил в рощице, от которой сейчас оставались только верхушки деревьев, что-то странное.

Сперва он решил, что это огонь, но присмотревшись, разобрал свечение. Серебристое, словно лунный свет, и трепещущее, как дым на ветру. Влас огляделся по сторонам и, осторожно ступив на воду, пошел к рощице.

Он знал эти места как свои пять пальцев. Все лето в детстве они проводили тут, в тени деревьев, где можно было наесться от пуза черники и еще домой принести. Поэтому, когда Влас увидел среди стройных стволов маленький домик размером со скворечник, качающийся на поверхности воды, ему сделалось не по себе. Даже шерсть на загривке встала дыбом. А уж когда раздался металлический лязг, Влас и вовсе готов был припустить обратно в сторону мельницы, но оклик заставил его остановиться.

– Волче!

Стоило этим словам прозвучать, мощные лапы будто прилипли к месту. Влас всмотрелся в мерцающее видение и разглядел человека. Он отделился от домика-скворечника и двинулся к волку, увеличиваясь с каждым шагом, пока не стал обычного человеческого роста. Это был высокий мужчина с окладистой бородой, суровым лицом и пронзительными синими глазами. О, Влас знал этот взгляд. Не раз он сверлил его за какую-нибудь шалость, которую они учиняли с подачи Святослава. Князь Всеслав стоял перед ним как живой.

У Власа затряслись лапы. После всей увиденной нечисти казалось, его уже ничего не проймет, но одно дело видеть какую-то бабу, лет сто как уж сгинувшую, а совсем другое – стоять лицом к лицу с человеком, на похоронах которого ты два месяца назад слезами давился.

– Княже? – прошептал Влас.

– Надо же, я уж думал, что это сказки – про Кощеевых волков. А ты вон, и правда есть. Будь другом, милый мой, перевези меня через границу.

– Границу? – склонил голову Влас.

Князь удивленно заморгал, словно что-то вспомнил, и принялся шарить по карманам кафтана.

– Сейчас, сейчас. Подношение. Жена моя должна была сальце мне оставить для тебя. Сейчас, сейчас, – затараторил он, то и дело посматривая на огрызок луны, выглядывающий из-за деревьев. Ночное светило и само стало походить на призрака, размытое подступающей зарей. – Где же оно?

В голосе, никогда не знавшем нервной дрожи и сомнения, зазвучало отчаяние. Мощные руки затряслись. Налетел порыв ветра и сдернул пелену облаков с неба, обнажая первый алый всполох рассвета. Князь вскрикнул и исчез, оставляя Власа одного среди затопленной рощи.

* * *

– Как вы, гости дорогие, получше? – спросил Водяной, подавая Милораде еще одну чашу отвара.

Девушка успела перевести дыхание и теперь, сидя за хозяйским столом, болтала ногами и вертелась, словно ничего не произошло. Видимо, короткая память была свойственна всем, кто обитал по ту сторону реки – ни Водяной, ни Частуха не вспоминали о предательстве жен. Его будто и не бывало. Супруги оказались заняты только собой и, не стесняясь гостей, целовались, булькая и хлюпая так, словно пытались проглотить друг друга.

Святослава это злило. Как можно забыть такое? Как вообще можно развлекаться, пить вино и тискать жену, когда тебя на несколько недель погрузили в колдовской сон?

Но хозяина подводных хором эти мелочи не волновали, сперва он решил насытить разыгравшийся аппетит и жажду. Едва только Частуха помогла ему напялить алую рубашку, он тут же накинулся на остатки пиршества, что устроили бывшие жены. Лишь набив рот, он обернулся радушным хозяином и принялся потчевать своих гостей и спасителей, нахваливать дар Милорады и сообразительность Святослава.

– Я бы вас и вовсе тут оставил на веки вечные, да вижу, вы пришли ко мне с делом срочным. Знаю, что вода из берегов вышла, живая с мертвой схлестнулись.

– Нам бы вернуть все как было, – кивнул Святослав, с трудом пережевывая зажаренных до корочки мальков.

– Как было не будет, княжич. Ты и сам знаешь, дважды в одну реку не зайти. Но вот в