Семён Семёнович был человек не хара́ктерный, но рассудительный и соответствующий. Голову он мыл обыкновенно по утрам, два раза в неделю: в среду и в субботу. Как-то раз, стоя в ванной и смывая-обмывая под душем намыленную голову, он обнаружил какую-то странную, белесого цвета, замазку в самом центре своего затылка. Ещё раз повозил указательным пальцем по этому месту, поднёс сей палец к левому глазу, прищурил правый, и снова увидел ту же самую замазку: то ли оконную, то ли какую другую, или вовсе детский пластилин. Снова подставил голову под душ и пустил в дело всё тот же палец. На затылке осязалось небольшое углубление, в горошину величиной, из него-то Семён Семёнович и извлекал этот непонятный материал.

- История! - произнёс он, после чего выключил душ и, тщательно вытершись, вылез в своё холостяцкое жилище.

Семён Семёнович находился, что называется, "в графике", хотя и рассиживаться особенно не следовало: была среда - день будний. И этот будний, рабочий день неотвратимо надвигался на него.

2

На работе Семён Семёнович был несколько перегружен текущей по офису однообразной суетой. Где-то там был внешний и, возможно, реальный мир, переходящий здесь на мягкую бумагу и в жёсткую компьютерную память цифрами и стандартными лаконичными высказываниями типа "сдал-принял", "штрафные санкции" и неким инородным, совсем уже уводившим в сторону, "форс-мажором". Офисные дела не только отражали и фиксировали, то есть учитывали, всё, значимо происходящее "где-то там", они контролировали и управляли. Так что вопрос о том, что первично (слово или дело, жизнь-отражение или жизнь "где-то там"), становился бессмысленно-некорректным, заводящим в тупик. И сам Семён Семёнович одновременно и руководил, и подчинялся, по большей части общаясь даже не с людьми, а с какими-то "материалами". Наверное, их направляли к нему не компьютеры, а люди, но точно утверждать было нельзя. Да и несущественно - ни для принятия решений, ни для самого Семёна Семёновича: всё и вся соответствовало регламенту, пусть и неписаному, но прочно продуманному, заведённому раз и навсегда. Семён Семёнович делал своё дело.

Во время обеденного перерыва он зачем-то почесал затылок, посмотрел на кончики пальцев, ответственных за этот процесс, не увидел ничего криминального и запил свою скромную трапезу компотом.

3

Свидания с дамами сердца обычно происходили у Семёна Семёновича по выходным. И на эту субботу у него тоже был план, предполагавший банальную (но от этого не менее приятную) постельную развязку в его жилище. Поутру, принимая душ, он опять нащупал углубление на затылке и опять, к своему недоумению и неудовольствию, обнаружил белесую замазку на пальцах. Попытался посмотреть через два зеркала на затылок, но - даже из-за короткого ёжика волос - ничего не увидел. Взглянул на часы - времени было хоть отбавляй. Непонятность происходящего не то чтобы сильно давила на него, но, тем не менее, побродив несколько минут по замкнутому пространству квартиры, он вернулся в ванную, взял триммер и выбрил на затылке интересующее его место - величиной с пятак, не более - и снова посмотрел туда с помощью двух зеркал. Действительно, имелось небольшое, правильной круглой формы углубление, покрытое белесой дрянью. Ещё немного поковырял в ней и вдруг на глубине пяти-семи миллиметров мелькнул металл. Семён Семёнович удалил остатки замазки и, к своему изумлению, обнаружил нечто, крайне похожее на головку шурупа для крестообразной отвёртки.

4

Что бы это могло быть? Самое вероятное предположение: детская травма, о которой он не помнил. Какая-то пластина, поддержавшая изнутри сращивание черепа. Другие версии, смутно маячившие где-то рядом, представлялись фантастичными и вздорными. Отца давно не было в живых, а мать находилась в доме престарелых. Он давно не навещал её. Деменция или Альцгеймер, в общем - старость, и самое мерзкое в старости - потеря себя. Как любой нормальный человек, Семён Семёнович старался не допускать эти мысли-напоминания о неизбежно надвигающемся времени, вытесняющем настоящее, умножающем прошлое. Но попытаться узнать что-либо об этой "истории" можно было только у неё.

Набрал номер телефона, попросил мать по имени-отчеству и сквозь томительный промежуток времени ждал шуршания трубки в её руке.

- Здравствуй, мама... Это я, Семён. Семя - твой сын, - назвал он своё семейное, отошедшее в прошлое имя.

Она только тяжело и неровно дышала на том конце провода.

- Мама, - снова повторил, позвал её Семён Семёнович.

- У меня никогда не было сыновей, - бесстрастно парировала она, и тут же раздались короткие гудки.

5

Подобное, слегка напоминающее розыгрыш, случалось и прежде: иногда мать не узнавала его, но её сегодняшняя сентенция на фоне странного предмета в его затылке произвела впечатление.

Семён Семёнович аккуратно заклеил пластырем выбритое место и набрал другой номер телефона.

Позже, уже дома, удовлетворив естественные потребности, возлежа со своей дамой на кровати, Семён Семёнович нежно и тщательно поглаживал-ощупывал её затылок.

- Массируешь мозг? - пошутила она.

Семён Семёнович отдёрнул руку.

- Задумался, - нейтрально ответил он и отстранился. - Пойдём пить чай.

Они привычно попили чай с коньяком и расстались.

Ночью Семён Семёнович проснулся и долго лежал сначала с закрытыми, а затем с открытыми глазами, глядя в темноту. Зажёг свет и, достав из кладовки ящик с инструментами, принялся прямо тут же, на кровати, перебирать отвёртки. Нужную отвёртку он, к своему облегчению, не нашёл.

6

Утро следующего дня, воскресенье, прошло по намеченному плану: Семён Семёнович созвонился со своим старинным институтским приятелем. Встретившись в полдень, они отправились пить пиво и говорить за жизнь.

Вечерние изыскания в интернете на слова "винт в затылке", "шуруп в затылке" ничего вразумительного не дали. Нашлось шуточное стихотворение со словами: "Знаю правила движенья и таблицу умноженья. Я не глуп, не глуп, не глуп! Просто вкручен от рожденья в мою голову шуруп..." Фамилию автора загуглил, оказалось, что тот давно уехал из страны.

7

Рабочая неделя тянулась как никогда.

Отвёртка жёлтого цвета, подходящая и небольшого размера, была куплена и оставлена в ванной комнате до субботы. Также, как само собой разумеющееся, было пропущено очередное мытьё головы в среду.

Семён Семёнович и спокойно, и нетерпеливо ждал выходных.

Грядущую встречу с "дамой сердца" отменил, сославшись на недомогание.

8

В субботу, помыв голову, Семён Семёнович сел на край ванной и, наощупь вставив отвёртку в шлицы, прятавшиеся в углублении на затылке, сделал первое, осторожное движение. Затем с чуть большим усилием постарался повернуть отвёртку против часовой стрелки.

"А вдруг там обратная резьба?" - подумал он, но сделал ещё одну попытку.

Отвёртка сдвинулась.