- Мы уже близко, - и это не был вопрос. До Ника не дошло, он только много часов спустя сообразил, "отмотав" несуществующую запись сохранившегося в памяти разговора, что имела в виду Розанна. У него было слишком много дел, когда они оказались на месте. Надо было поставить камеру, разобраться с освещением, постаравшись успеть до захода. Проверить звук. В общем, пока Ник возился с техникой, Розанна прошлась вдоль опушки, огороженной колючей проволокой, напевая "Englishmen in New York", но явно думая о чем-то своем.

Но, когда Ник был готов, оказалось, что она готова тоже и, после небольшого предисловия в объектив, Ник представил будущим зрителям Розанну, та улыбнулась, произнесла несколько вежливых, но ничего особо не значащих фраз и вошла в транс. Ник подумал еще, что девушка из тех, кого камера любит, как говорят на телевидении. Если она попадет на экран, ей обеспечена прекрасная карьера.

Розанна села по-турецки и... некоторое время ничего не происходило. Потом стало темнеть и Ник забеспокоился, но разбудить ее не смог. Она дышала и пульс на запястье был ровным, хотя и редким, но никакие попытки вывести ее из состояния транса не увенчались успехом. Ник даже попытался ущипнуть ее за плечо, но и это не принесло ровным счетом никаких результатов. Солнце зашло совсем, Ник попил воды и подумал, что выкурил бы сигарету. В его автомобиле в Квинсе в бардачке завалялась полупустая пачка "Лаки Страйк", хотя курить он бросил больше года назад. Но в арендованной машине бардачок был стерильно чист, если не считать документов. Поэтому о сигаретах пришлось мечтать, как и о еде. Бросить Розанну и уехать он не мог. До ближайшего городка, где у него был шанс раздобыть хотя бы холодный сэндвич, никак не меньше часа езды в одну сторону. Оставалось надеяться, что скоро девушка вернется в мир живых.

Он уселся в машину и попытался подавить бурчание в желудке мыслями о странном лесе, в котором корни живут десятки тысяч лет, а все деревья одинаковы, как братья-близнецы. Мысли эти вдруг стали ему неприятны и даже пугающи, он подумал, что такой лес может вполне вырасти в рассказах Дина Кунца, Нила Геймана или Стивена Кинга. Ему стало не по себе. Лес теперь оказался совсем близко и шум листьев в темноте нес неявную угрозу. Ник поморщился, отругал себя за идиотские страхи, но завел мотор и включил фары.

Теперь автомобиль оказался на острие светового конуса, упирающегося в стену деревьев и Нику стали видны первые метры рощи. Ничего особенного там он не углядел, хотя теперь деревья показались ему пугающе одинаковыми. Он повернулся влево, и посмотрел на Розанну. Та, по-прежнему сидела без движения, уставившись невидящим взором в глубину собственного разума. Ник сам не заметил, как задремал.

А потом наступило утро. То есть, утро наступило своим чередом, но ночь для Ника оказалась бездонным провалом без звезд, без снов и без времени. Ник просто открыл глаза и оказался лицом к лицу с медленно выползающим из-за горизонта солнцем. Все тело его затекло. Розанна по-прежнему сидела по-турецки, спина ее была прямой, словно ее нанизали на гигантский шампур, и голова смотрела прямо перед собой невидящим взглядом. Ник поежился. Он очень живо представил себе новостные страницы и первые развороты газет, где рядом с очень хорошенькой Розанной в траурной рамке будет его небритая рожа в наручниках или полицейские снимки фас и в профиль, а сверху какой-нибудь заголовок вроде "Известный блогер повинен в смерти экстрасенса из Квинса". И всё. Конец карьере.

По-прежнему жалея об отсутствии сигарет и кофе (полцарства за чашку!), Ник выполз из машины наружу, разминая затекшие ноги и руки и ежась от утреннего холодка. А может, и не только от него. Розанна сидела на прежнем месте, ветерок занес в ее волосы пару сухих травинок, а какой-то предприимчивый паучок вознамерился сплести паутину между ее левым ухом и плечом. Ник подошел, наклонился и приготовился протянуть руку, как вдруг Розанна открыла глаза. И во взгляде ее не было ничего человеческого.

- Ты в порядке? - задал Ник самый идиотский из возможных вопросов. Пока эти слова только зарождались в его гортани, он уже знал, что произносит откровенную глупость, но ничего более разумного его мозг породить не сумел.

Розанна посмотрела на него с полным непониманием. Потом сказала:

- Насколько я могу судить, этот организм функционирует хорошо. - Голос звучал как-то иначе, чем вчера вечером, но кроме, как отметить эту разницу, Ник не сумел понять, в чем конкретно отличие. Его сейчас занимали совершенно другие материи, и он озвучил свой вопрос, как смог:

- Ты кто? С кем я говорю?

Существо, которое прежде было Розанной, некоторое время молчало. Ник поежился, он не был уверен, что это от холода.

- Я не знаю, какое самоназвание мне надо использовать на твоем языке, - прозвучало в ответ. Каждое слово было знакомо Нику, но звучало оно так, словно изо рта, некогда принадлежавшего Розанне, оно рождается в тяжких муках. И впервые.

- Ты можешь звать меня Несущий Корень, - прошелестели губы Розанны.

- Несущий что? - переспросил Ник, в голове которого медленно начали проворачиваться шестеренки и до которого вдруг дошло, что означает странная форма космического корабля. Детали сложились в единую картину со щелчком, который, как ему показалось, был слышен на изрядном расстоянии. - Так ты разумное растение? Это удивительное открытие!

- Если пользоваться вашей терминологией, то - отчасти. Я - Разум. Сеть.

- Сеть? - снова переспросил Ник.

- Сеть из множества переплетений, - было ему ответом.

Ник вспомнил, что рассказывала ему Кэт про рощу Пандо, тысячи деревьев-близнецов, объединенные корневой системой. Про восемьдесят тысяч лет непрерывного существования, и ему сделалось плохо. Он почувствовал, как его охватывает ужас от понимания, что тысячетонный монстр, находящийся под землей, почти под ним, вдруг оказался разумным, способным мыслить существом. Ник поежился. Он представил себе настоящий хоррор: чудовищный лес медленно выдергивает из земли корни и отправляется громить ближайший городок. Идея была настолько бредовой, что его отпустило. Но, как оказалось, Розанна, или что там было у нее в голове, продолжала говорить.

- Я двигаюсь через пространство от звезды к звезде, от планеты к планете. - услышал он. - Там, где есть достаточно большая масса, чтобы принять частичку меня, я ... присутствую. И умножаю свое присутствие.

- То есть люди тебе не