Замечали, что тишина может быть разной? Хотя с физической точки зрения тишина – это отсутствие звуков. Но мы, люди, так устроены, что в отсутствие звуков для каждого из нас присутствует еще что-то незримое. Оно живет внутри тебя. Что это? Душа? Или отсвет настроения и внутреннего состояния? Возможно ли зловещую тишину – какой термин! – превратить в умиротворяющую, душевную, спокойную, счастливую? Что для этого нужно? Пара слов? Улыбка? А если пропасть так велика, что в нее, словно в гигантскую воронку, затягивает весь твой мир? Что может повернуть вспять? А про звенящую тишину слышали? Она какая? Счастливая или не очень?

Их брак с Сержем будет не первым для каждого из них. Пройдя через четыре развода на двоих, они умудрились не разочароваться в жизни и браке и все еще горели желанием и верой в то, что где-то на этом свете существует тот самый «свой человек». Это, кстати, не каждому удается – так сберечь себя.

Верины подруги совсем ее не понимали и скорее не поддерживали, а с любопытством наблюдали, что же из всего этого выйдет. Через год после второго развода сорокалетняя Вера на очередном девичьем сабантуе, где традиционно собирались все «ее девчонки», буквально с порога, не раскрыв меню и не дав никому пригубить традиционный бокал розового шампанского, заявила:

– Девочки, кажется, я его нашла! – Затем торжественно обвела взглядом всех собравшихся за столом, подняла свой бокал с розе и радостно резюмировала: – Он самый классный!

Лариса, Люба и Лиза переглянулись и, решив сразу не спорить, дотронулись своими бокалами до ее. Дзинь утонуло в шуме ресторанной суеты.

– Да? – первой откликнулась Лариса. Сделав глоток шипучего кисловатого напитка, она тяжело откинулась на кресло, положила ногу на ногу, поправила короткую замшевую юбку, явно маловатую хозяйке, провела рукой по волнистым черным локонам, эффектно уложенным на полных покатых плечах, и насмешливо (или Вере так только показалось?) спросила: – И давно?

– Да, давно? – поддержала Люба, перелистывая меню. Подруги только встретились, ресторан был дорогим, пафосным и любимым всеми из их компании. Именно Лиза сейчас зарабатывала меньше всех и не могла себе позволить такую роскошь. Она выбирала, что бы такое взять не дорогое и в то же время долгоиграющее. Сидеть предстояло несколько часов, они не виделись с девочками почти четыре месяца, тем накопилось много. «Надо же, как быстро Вера от развода оправилась, а говорила, что любит своего Колю и не хочет с ним разводиться, вот тебе и любовь», – размышляла Люба про себя. Даже прикрыла меню и с любопытством рассматривала чуть изменившуюся за месяцы расставания подругу. «Что с ней не так? Не пойму сразу. А, вроде глаза стали не такими опустошенными. И правда, интересно, кто там у нее появился!» – думала Люба.

Четвертая из подруг, Лиза, молчала. Точнее, уже подозвала официанта. Высокий молодой человек был вынужден почти согнуться пополам, чтобы расслышать сквозь шум пятничного вечернего ресторана, что говорит клиентка. Подруги сидели на очень низких креслах вокруг небольшого круглого столика. Экстракороткая стрижка Лизы выгодно гармонировала с тонкими чертами ее лица; пухлые губы, которые она не забывала регулярно подкалывать модными инъекциями, были чуть тронуты розовым блеском; белоснежные волосы контрастировали с темными вишнями глаз, огромный вырез являл взору окружающих все богатство Лизиного внутреннего мира, в котором сейчас в буквальном смысле купался молоденький официант.

– Лиза, отпусти парня, давай я закажу на всех на стол закуски, как всегда, он у тебя заказ не может принять, – громко, перекрикивая музыку, сказала Люба.

– Молодой человек, идите ко мне, – произнесла она, поманив его указательным пальцем с безупречным алым маникюром.

– Ну вот! Я вам такую новость, а вы все меню и официантом занялись, – сказала Вера, специально растягивая слова, подражая обиженному ребенку.

– Вер, подожди, мы сейчас закажем, а то тут долго ждать, и потом ты нам во всех подробностях про своего нового принца расскажешь. Не переживай! – Лариса приветливо улыбнулась и протянула ей свой недопитый бокал, предлагая еще раз чокнуться за встречу.

Подруги у Веры были хорошие, семейные и с детьми. Положительные. Правда, все развелись. Кто-то раньше, кто-то позже, но сегодня все находятся в одинаковом статусе «шебутных разведенок», как назвала их самая опытная по части мужчин Лиза.

Все «девочки» – именно так они себя называли, а что, и правда, девочки, всего-то плюс-минус сорок, разве это возраст? – были самостоятельными, обеспеченными и полностью сложившимися личностями. Каждая побывала замужем, а кто-то и не раз, и не два, и даже не три. У каждой сложился свой взгляд на то, что называют браком и семьей. У всех, кроме Веры, от этих самых браков остались дети, которые, естественно, жили с матерями – а как иначе, все получали алименты – скорее для порядка, а не как средство существования. Все работали, обеспечивали себя и своих детей и больше не планировали выходить замуж, дабы не обременять себя излишними заботами о каком-то там мужике. «Зачем нам это? – рассуждали девочки на своих сабантуях. – Дети подрастают, квартирами и машинами мы упакованы, в отпуск на море ездим, красоту свою миру несем, сколько там еще этой самой красоты осталось? Лет десять-пятнадцать? Так зачем их тратить на перевоспитание очередного…» – Тут эпитеты были у всех разные, но с одинаковым смыслом. И именно в этой точке Вера не совпадала с подругами. Она хотела замуж. Ей было жизненно необходимо ухаживать за тем самым, делить с ним радость и горе, быть единственной и верной, быть одним целым, состоящим из двух половинок. Вот такая она «взрослая дура», как в сердцах, после выпитой пятой бутылки розе на четверых, называла ее Лариса.

– Нет, ну объясни мне, зачем? Замуж-то непременно зачем? Ты все-таки сумасшедшая! – Лариса пересела поближе к Вере, поменявшись местами с Лизой, и громким, чересчур громким, на взгляд Веры, шепотом выговаривала ей свою позицию.

К моменту той вечеринки с подругами Вера встречалась с Сержем почти три месяца. Он сделал ей предложение на четвертом свидании. Это было так ожидаемо ею и так неожиданно быстро, что она растерялась и не знала, как реагировать. Вообще, сама по себе встреча с мужчиной, о котором она мечтала с юности, а ей казалось, что Серж именно такой, была чем-то пугающе необычным. Почему пугающе? Просто потому, что с Верой такого случиться не могло.

Вера была очень доверчивой и по жизни вляпывалась в какие-то невероятные истории с плохим концом.

За нее переживали родители, бывшие мужья и все подруги, пытались контролировать и направлять. К чему Вера, в общем-то, привыкла, но, придя к сорокалетию, решила, что уже повзрослела и чужой контроль ей