что побольше артистов.

Каллия в последний раз обошла сцену с Канари и Ааросом и спустилась по ступенькам, объясняя, куда встанут и откуда появятся остальные. Здесь было меньше места, чем она привыкла. Выступления в Доме Адского Пламени на личной танцевальной площадке избаловали Каллию, но новенькой отреставрированной сцены должно было хватить для того, чтобы воплотить задуманное. Весь зал, к ее изумлению, наконец начал походить на достойное место для выступлений.

Неподалеку рабочие колотили темные бархатные кулисы, выбивая пыль и готовясь развесить их по местам. Здесь протерли полы, отремонтировали старые сиденья и добавили новых, добавили цвета строгим треугольным окнам и стенам, и весь зал словно восстал из пепла. Намного лучше, чем голая сцена, на которую Каллия вышла на прослушивании. Еще несколько недель ремонта, и особняк Аласторов обещал засиять. Казалось, самому зданию не терпелось преобразиться.

– Мне пора возвращаться. – Канари кивком указала на дверь. – Нужно расшевелить животных и потренироваться перед выступлением.

– Судя по тому, что я видела в прошлый раз, с этим проблем не возникнет. – Каллия толкнула Аароса локтем. – В отличие от моего очаровательного ассистента, у которого обе ноги левые, а чувство ритма как у нелетающей птицы.

– Ну, зато я могу поднять тебя одной рукой. – Он демонстративно похрустел костяшками пальцев. – Все мои мускулы чего-нибудь да стоят.

– Несомненно, милый мой. – Она успокаивающе погладила его по груди. – Главное не урони меня, как частенько бывало на репетициях, иначе этим мускулам станет негде спать.

– Пожалуй, это неплохая замена жалованью. – Аарос прищурился, услышав резкий смешок Канари. – Я вот только не понимаю, зачем все это нашей певчей пташке?

– Я не пташка, – усмехнулась Канари, отступая к выходу у них за спиной. – Если бы я для тебя спела, ты бы сгорел дотла.

С этими словами она удалилась, распугивая всех, кто попадался у нее на пути.

– Должен признаться, она меня немного нервирует, – вздрогнув, сказал Аарос. – Если она окажется серийной убийцей, которая задумала перерезать нам горло, я буду винить во всем тебя.

– Она не убийца. – Каллия стукнула его по плечу. – Она пожирательница пламени.

Поджав губы, Аарос обдумал эту новость и наконец кивнул:

– Теперь понятно. И когда ты планировала сообщить мне, что в твоем выступлении будет участвовать угрюмая пожирательница пламени?

– Пожирательница огня с хорошими связями, прошу заметить, – со смешком поправила его Каллия. – У нее есть и другие таланты, а также влиятельные друзья, которые могут…

– На сцене одновременно с вами может находиться только ваш ассистент.

Каллия и Аарос резко обернулись. Она напряглась, но постаралась справиться с лицом.

– Не знала, что судьям разрешено подслушивать чужие разговоры. Это как-то недостойно.

– Нарушать правила – тоже.

Да как он смеет? Сначала саботаж, теперь это? Если уж Каллия победит в этом состязании, то только потому, что превосходит всех остальных. И каждую минуту славы она отвоюет своими силами.

– Я не нарушаю правила.

Ее гнев заставил Демарко попятиться, а его лицо приняло до смешного виноватое выражение.

– Разумеется. Простите. Я… Я на самом деле хотел попросить вас поговорить со мной с глазу на глаза. Чтобы извиниться.

– Вы подошли ко мне, начали цитировать правила и обвинять в недобросовестности, а теперь утверждаете, что хотели извиниться?

Он смущенно почесал затылок.

– Да, у меня было такое намерение.

– За что вы вообще собрались извиняться? – встрял Аарос. В его голосе зазвенел лед, прищуренные глаза с подозрением уставились на Демарко, а потом и на Каллию.

Аарос хотел услышать объяснения. Она знала, что он их давно заслужил, и ей больно было видеть, что установившееся между ними осторожное доверие вновь пошатнулось. Ее избирательное молчание обижало его. И ведь он ни разу не давал повода ему не доверять.

С другой стороны, как легко она поверила на слово Джеку?

– Тут не о чем беспокоиться. Я разберусь. – Каллия успокаивающе погладила его по плечу. – Будь добр, сбегай в отель за моим платьем для выступления. Я бы хотела его подогнать перед выступлением.

Она не соврала, но уже то, что Каллия воспользовалась поводом отослать его, провело между ними черту. Аарос не стал настаивать, просто скинул ее руку с плеча и направился к двери, напоследок бросив на Демарко суровый взгляд с явной угрозой, как бы говоря: «Я слежу за тобой».

– Вы не сказали ему о том, что произошло в тот вечер? – со смешком выдохнул Демарко, когда Аарос скрылся из виду. – Так вот почему он до сих пор не попытался накинуться на меня с кулаками.

– Я могу легко это исправить, если хотите, – ровным тоном произнесла Каллия. – Но нет, что бы там обо мне ни думали, я не рассказываю своему ассистенту все подряд.

Как ни странно, Демарко обошелся без язвительных замечаний в ответ. Вместо этого он выдавил слабую, сухую улыбку.

– Доверие между волшебником и ассистентом имеет огромное значение. Он поможет вам достичь славы, хоть и достигнет ее сам, – сказал Демарко. – Не следует недооценивать эту связь.

Он был прав, и это ее бесило.

– Это вы так извиняетесь? Рассказывая, чего мне не следует делать?

На мгновение лицо Демарко напряглось, как будто он готов был огрызнуться. Но в итоге его плечи опусти- лись.

– Похоже, извиняться я не мастер, да?

– Совсем не мастер. – Каллия окинула его скептическим взглядом. В целом он вел себя намного приятнее, чем она ожидала, и в какой-то момент даже почти улыбнулся. – Если хотите, чтобы у вас получилось хотя бы с третьего раза, начните с того, за что именно вы изви- няетесь.

– Ладно, – ответил Демарко, подражая ее насмешливому тону с обезоруживающим блеском в глазах. – Простите за все, что я вам наговорил, когда встретил вас в коридоре. Это было… – Он помедлил, потом вздохнул. – Я повел себя как настоящий осел.

Искренность придавала его лицу интересное выражение. Каллия склонила голову набок.

– Продолжайте.

Когда он поднял взгляд, ее полуулыбка едва не заставила его улыбнуться в ответ.

– Не знаю, успел ли кто-нибудь еще сказать вам это, но… спасибо. Если бы не вы, многие могли бы серьезно пострадать.

– Мы оба знаем, что большинство думает иначе. – Остальные участники и судьи не осмеливались сказать ей все в лицо, но их молчание и презрительные взгляды говорили сами за себя. – Послушайте, я ценю ваш жест, но что это меняет? Потому что у меня такое ощущение, что вы по-прежнему относитесь ко мне с подозрением.

Демарко обдумал ее слова и едва заметно кивнул.

– В Глориане с вами обращаются несправедливо, но я человек справедливый. Я не могу спокойно смотреть, как остальные чинят вам все новые и новые препятствия. Это