вздохом откинулся на спинку стула, даже не пытаясь принять участия в обсуждении особняка. Квартал Аласторов выглядел особенно печально в сравнении с остальным Глорианом. Архитектура сама по себе была прекрасна, как прекрасен старинный меч, переживший войну. Сплошные острые углы и мрачные грани. Но после прослушиваний в полуразрушенном зале Дэрон не представлял, как можно успеть его отремонтировать к первому показу.

– Цирк Триумфаторов с триумфом выйдет из любой ситуации, – похвалился Эразмус, раскрасневшись. Дэрон сам не заметил, что озвучил свои сомнения. – У нас больше недели, достаточно, чтобы все преобразить. Я нанял лучших строителей и трудовых волшебников.

– И как вы вознаградите их за такую срочную работу?

Все взгляды устремились к Каллии, которая лениво водила пальцем по краешку бокала.

– Очень щедро. – Распорядитель откашлялся, хотя было ясно, что он еще не обдумал этот вопрос. – Как вам известно, вы все тоже получите неплохой гонорар за свое участие. Те из вас, кто пройдет во второй раунд. – Он ободряюще подмигнул и добавил: – Все прописано в дого- воре.

Некоторые из участников одобрительно подняли бокалы, но Каллия замерла, все так же держа палец на краешке стекла.

– Довольно любопытно, что для своего грандиозного представления вы выбрали самое заброшенное здание. По-моему, людям, которые будут над ним трудиться, придется сделать много лишней работы, – протянула она. – И не будем забывать о циркачках, которым пришлось встать лагерем поблизости. Тем более в такой холод.

Дэрону стало стыдно за то, что он даже не подумал о цирке. Если не считать той артистки, которая попыталась попасть на прослушивание, женщинам Цирка Триумфаторов доставалось намного меньше внимания, чем их распорядителю. Этот цирк был удивительно тихим, почти незаметным, если не считать того, что его название постоянно упоминалось.

В комнате воцарилась неловкость. Эразмус скованными движениями поправил галстук, покраснев.

– К сожалению, особняк Аласторов – это самое большое здание в Глориане, где есть подходящий зал.

Разумеется, других вариантов не было. В Глориане не было арен и театров, а для шоу такого масштаба, как задумал Эразмус, требовалось пространство. Тут и целой вселенной было бы мало. Глаза распорядителя заблестели, когда он начал перечислять грядущие изменения.

– Поставим новые кресла, добавим больше освещения! С уродливой старой колокольней, конечно, ничего не поделать, она уже лет сто не звонила. Но все остальные руины мы уберем. Мы поможем этому городу восстать из мертвых, стать больше и красивее, чем прежде.

– Но как вообще случило, что он умер?

Дэрон нахмурился. Каллия, которую нелегко было сбить с толку, задала тот самый вопрос, который он боялся произнести. Судя по всему, он волновал и всех остальных, потому что никто не бросил на нее недовольный взгляд.

– Случился… пожар, – странным тоном произнес мэр, уставившись на свои переплетенные пальцы. – Огромный, ужасный пожар. Давным-давно. Ты помнишь, Жа- нетт?

Та покачала головой, встревоженно глядя на него:

– Отец.

– Пожар был такой страшный, – неуверенно продолжил он, – что всем семействам и жителям Глориана пришлось уйти и…

– Нет, папа, смотри! – закричала Жанетт. Все гости вздрогнули, когда она дрожащей рукой указала на противоположную стену. Свеча упала на пол. И еще одна. Словно костяшки домино, все свечи попадали из подсвечников. Дым повалил столбом, а огонь принялся пожирать ковер с такой скоростью, будто он был пропитан маслом.

Пламя стало противоестественно огромным.

Гости повыскакивали из-за стола, вдруг оказавшись в кольце огня. Зеркальные стены отразили пламя, наполнив комнату слепящим светом, прежде чем все утонуло в сером дыму. Вокруг кашляли и кричали. Дэрон плеснул воды из своего нетронутого стакана на салфетку и прижал к носу и рту. Жанетт прижималась к отцу, крича и пряча лицо у него на плече, а сам мэр кричал прислуге, чтобы несли одеяла. Заливали огонь. Открыли окна.

– Нет… Не открывайте окна!

Глаза Дэрона уже слезились от дыма, но он увидел, как Каллия на другом конце стола срывает перчатки с рук.

– Вы все, задержите дыхание!

Что-что сделать?

Дэрон прижал влажную ткань ко рту, пытаясь что-нибудь придумать. Остальные волшебники просто паниковали. Он сам боялся даже осмотреться – везде были зеркала. Дэрон сжал кулак от досады. В лучшие времена он мог сотворить небо где угодно и пролить из него воду. Теперь же в комнате, полной огня, его голова отказывалась работать. Он был беспомощен.

Но не Каллия. Сквозь завесу дыма Дэрон увидел, что она стоит, словно боец, который изучает противника. Затем Каллия раскинула руки в стороны и вверх, как будто на нее снизошел какой-то дух, и резко выпрямилась.

Внезапно воздух в комнате сменился пустотой.

Ни звуков, ни запахов.

Ни жара, ни дуновения.

Хотелось вдохнуть, но Дэрон сдержался. Болван Йозев попытался втянуть воздух и повалился на стол. Бокалы и приборы полетели на пол, но у Дэрона были заложены уши.

Прошло то ли несколько секунд, то ли несколько часов – без воздуха время тянулось медленно. В груди становилось все теснее, но уголком глаза он увидел, как пламя быстро тает и отступает, пока от него не остается один дым. Словно дирижер, Каллия раскрыла ладони, и окна распахнулись.

Волшебница тут же согнулась пополам. Ее грудь тяжело вздымалась.

Гости постепенно приходили в себя, откашливаясь и судорожно вдыхая свежий уличный воздух. Один из волшебников подошел к Йозеву, который все еще лежал на столе. Его губы дрожали.

– Во имя Зароза, – выругался мэр, разинув рот. – Что вы сделали?

– И что самое главное, – встрял Эразмус, – кто вас такому научил?

– Представление окончено, – рявкнул ассистент Каллии. – Радуйтесь, что она спасла вам жизнь.

Как и все остальные, Дэрон хотел услышать ответы. Каллия выпрямилась, ее губы покривились, готовые возразить, но в это же мгновение она покачнулась и упала, так ничего и не сказав.

Все вокруг снова пришло в движение. Дэрон кинулся к другому концу стола, охваченный дикой паникой, отбрасывая в сторону стулья и отталкивая людей, а потом замер, не понимая, что за сила потянула его к ней.

Он велел себе не лезть, молча наблюдая, как ассистент волшебницы бережно опустил ее на пол, повторяя ее имя и шипя на всякого, кто пытался к ней прикоснуться.

Но Дэрон не мог не заметить, как красиво выглядела Каллия в своем длинном черном платье, лежа среди подпалин, окружавших стол черным ореолом.

12

– Я в порядке! – рявкнула Каллия, когда Аарос спросил о ее самочувствии. В который раз. Она только что очнулась после того, как он принес ее в номер и плеснул водой в лицо. Дым продолжал душить ее, вытесняя все остальные вкусы и запахи. Мышцы дрожали и ныли от каждого выдоха.