быть человеком, обещаю.

Что ж, значит, об одном можно не беспокоиться. Я дала себе время, чтобы убедиться, что не принимаю импульсивного решения, о котором потом пожалею. Король стоял передо мной на коленях в ожидании. Кажется, в его взгляде мелькнула надежда.

Надежда – я ухватилась за нее, как за спасительную соломинку.

– Хорошо, – проговорила я.

– Ты согласна? – не поверив, переспросил Бенедикт.

– Я попробую вашу кровь.

Послышался вздох облегчения. Бенедикт поднялся с колен и присел на диван рядом со мной. Он прокусил себе палец, и на месте укуса выступила капля крови.

Это решение могло оказаться роковой ошибкой. Могло погубить наш план. Но что осталось от него? И что остается мне? Если я не выпью королевской крови, рискую не дожить до летнего солнцестояния.

Я приоткрыла рот, и Бенедикт осторожно провел окровавленным пальцем по моим губам. Не успев осознать происходящие, я слизнула кровь.

Вопреки ожиданиям, привкуса металла я не ощутила, скорее что-то сладковатое и немного терпкое. По всему телу разлилось тепло, проникая от сердца до кончиков пальцев. Неожиданно все во мне запульсировало. Но так же быстро, как появилось, это ощущение исчезло, оставив лишь свинцовую усталость. И боль.

Не представляла, что делать: облегченно вздохнуть или расстроиться?

– Когда подействует? – осторожно осведомилась я.

– Сразу, – ответил король, покачав головой.

– Но я ничего не заметила.

– Этого я и боялся.

Он не стал объяснять, но я, кажется, поняла, к чему он клонит.

– Мне нужно больше? – догадалась я.

– Насколько могу судить, да.

Я вздохнула.

– Как много?

Бенедикт сохранял невозмутимость.

– Не представляю. Я дам столько, сколько понадобится.

Разумеется, это было только начало. А чего я ожидала? Хорошо, еще одна порция ничего не изменит. По крайней мере, я не ощутила негативного влияния крови Бенедикта.

Я кивнула, выражая согласие. Да и что я могла сказать? Вероятно, было бы не лишне поблагодарить, но я не находила слов.

Бенедикт, не раздумывая, прокусил себе вену на запястье. Из ранки мгновенно выступила кровь, и он протянул мне руку.

– Кровь из вены обладает большей силой, – объяснил он.

Я медлила, думая над его словами. По этой причине он пьет кровь из меня, а не из законсервированных запасов, как остальные вампиры?

– Будь так любезна, поторопись. Не хотелось бы испортить диван, – пробурчал Бенедикт. Кровь уже стекала по его руке.

Мне пришлось сделать усилие, чтобы заставить себя прижаться губами к его запястью и попробовать кровь. Закрыв глаза, я так и поступила. Это ощущалось, как что-то интимное. Сокровенное и запретное. Кончиками пальцев и губами я чувствовала бархат его кожи. Стоило вкусить крови, я вновь ощутила разливающееся по телу тепло, и все запреты рухнули.

Боль как рукой сняло. Усталость пропала. С каждым глотком меня наполняло силой, а его кровь казалась вкуснее. Мое сердце заколотилось, дыхание стало глубже, и туман в голове рассеялся. Впервые за месяц я почувствовала себя живой.

– Не спеши, – послышался глубокий голос короля.

Но я не хотела сдерживаться и не желала останавливаться. Пускай это никогда не закончится! Не хочу больше мучиться от боли! Я вцепилась в руку Бенедикта и жадно глотала кровь.

– Флоренс.

Король высвободил руку. Открыв глаза, я пыталась уцепиться за нее, но, какой бы сильной я ни чувствовала себя теперь, силе вампира мне было нечего противопоставить. Бенедикт удерживал меня, спрятав окровавленное запястье, и я расстроенно застонала.

– Достаточно, – невозмутимо заявил король.

Почему? И на этом все?

Биение сердца отдавалось пульсацией во всем теле, мир уходил у меня из-под ног. Может, кровь все-таки имеет наркотический эффект? Ужасно кружилась голова, в ушах стучало.

– Скоро прекратится, – пообещал Бенедикт. Его голос раздался приглушенно, будто через стену. Король придержал меня за спину, и я навалилась на него, положив голову ему на плечо. Закрыв глаза, я постаралась выровнять дыхание. Постепенно я пришла в себя. Дождавшись, когда пульс успокоится, я открыла глаза.

Комната перестала кружиться, в голове стало на удивление ясно, а боль, усталость, туман… канули в прошлое.

– Лучше? – поинтересовался Бенедикт, его голос прозвучал совсем рядом.

Я лежала в объятиях короля. Только теперь я осознала это.

– Угу, – протянула я, осторожно отстранившись. Я не могла доверять своему языку: вместо «да» с него грозило сорваться необдуманное «еще». А кроме того…

Вновь все казалось нормальным, как прежде.

Наконец-то я чувствовала себя собой.

Волна облегчения захлестнула меня. И как я пережила последний месяц? Но, к счастью, теперь все позади. Мои мучения остались в прошлом.

На глаза навернулись слезы. Я быстро отвернулась от Бенедикта, чтобы скрыть их, но он все-таки заметил.

– Флоренс? Что-то случилось?

Я осознала, что Бенедикт пытался удержать меня в объятиях.

– Ничего, – с трудом выдавила я.

– Тебе стало хуже?

Его беспокойство казалось искренним. И я начинала верить ему. Он не хотел склонять меня к тому, чтобы я выпила кровь, но убедил лишь потому, что возникла крайняя необходимость: иначе я не поправилась бы. Доверяй я ему чуть больше, не пришлось бы так страдать. Немного доверия – и пребывание в замке доставило бы мне больше удовольствия. И я не провела бы месяц, медленно угасая.

– Нет, – всхлипнула я, вытирая слезы. Я начинала думать, что каждое решение, принятое в замке, оказывалось неправильным. Без родных я, похоже, не такая сильная и умелая, как думала. Без них моя миссия провалится. Да и меня не станет. Во время визита им придется дать мне четкие инструкции, что делать дальше. Я чувствовала, что сама ничего не могу.

– Тогда почему ты плачешь? – поинтересовался король. В том, как он сказал это, было столько нежности, что я едва не обняла его.

Всхлипнув, я помотала головой.

– Потому что мне больше не больно.

– Да… я об этом и говорил!

Я вздохнула.

– Но если бы это была ловушка? Я боялась, кровь подчинит мою волю.

– О чем ты говоришь?

– Как я могла знать? – Теперь это предположение показалось мне глупым. – Кровь, способная исцелять? Звучит неправдоподобно, – оправдывалась я. – Я же не понимаю, как работает эта… эта магия.

Бенедикт нахмурился.

– Магия? Я вампир, а не сказочная фея.

Я рассмеялась.

– О вампирах мне известно не больше, чем о феях. Вот что происходит, если исключить людей из своего общества. Кто сказал, что фей не существует? О вашем существовании узнали всего пятьсот лет назад!

– Сильно сомневаюсь, что существуют другие виды разумной жизни. А если так, они хорошо прячутся, потому что знают, как вы, люди, относитесь к тем, кто от вас отличается.

Последние слова поразили меня. Мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать их.

– Прошу прощения? – выдавила я.