овладела собой и, подумав мгновенье, ответила:

— Такого правила нет, Господин Тир. На территории Академии все равны как на занятиях, так и в выходные.

Преподаватель довольно усмехнулся, а Стефания бросила мне злобный взгляд: кажется, кое-кто с моим ответом не согласен.

На занятии профессора Лика я старалась быть самой незаметной адепткой на свете, потому что перед глазами то и дело мелькали сцены убийства Жака и ночной разговор с Саей — мне показалось, что я начинаю сходить с ума. Я уже подумывала, как бы узнать, приснилось мне это всё или нет?

В моём воображении я впервые применила магию Воды и Земли. Однако в воскресенье утром во дворе я не заметила ни одной лужи. К тому же если бы погиб кто-то из персонала, Господин Арон не забавлялся с полученной от профессора «Этики» жалобой на меня, и здесь бы уже вторые сутки работала Канцелярия Аномальных выбросов.

Что со мной происходит? То я чувствую невероятное спокойствие и непоколебимость, то внутри поднимается паника и страх.

От переживаний я не заметила, как со всей группой воздушников впервые добралась к полигону на занятие Господина Зергала. Терпеливо выслушав лекцию профессора о «тщедушности и никчёмности воздушников», мы, избранники Воздуха, получили одобрение остаться на «Физической подготовке» — три недели халявы закончились.

Неожиданно для меня Господин Зергал выстроил весь первый курс в ровную линию и, расхаживая взад-вперёд, начал командным голосом рассказывать, как выжить на войне без использования магии. Все, кроме огневиков, слушали затаив дыхание.

— Если ты, бестолочь, — криком обратился преподаватель к студенту в алом, — ещё хоть раз засмеёшься, когда рядом с тобой произносят имена героев, погибших, защищая жизни людей от прорыва нечисти, то вылетишь из Академии, даже не успев написать своему папочке!

Мне стало страшно за сокурсника, но при этом во мне родилось чувство уважения к профессору «Физической подготовки».

— А теперь пошёл вон! — прогремел Зергал.

Спокойно закончив разъяснения на тему сегодняшней тренировки, преподаватель приказал разделиться на пары для практики рукопашного боя без колдовства.

Мне досталась неповоротливая Тася, которая значительно уступала мне в скорости и ловкости. Спустя двадцать минут постоянных падений, девушка вскинула руки вверх, признавая поражение и отказываясь от дальнейших занятий.

— Да ладно, Тась! Ну ещё немного, скоро урок закончится, — уговаривала её я: в конце концов, мне нужен напарник.

— Терпеть не могу физические нагрузки! — пропищала девушка и со скрипом продолжила тренировку.

— Закончили, — проревел Господин Зергал. — Предлагаю двум парам продемонстрировать, чему вы научились сегодня.

Так как на полигоне стояло аж восемьдесят пар: да-да-да, мне было так скучно с Тасей, что я успела посчитать — я расслабилась, уверенная, что нам с одногруппницей показательный бой не грозит.

— Я начну, — громко и твёрдо вызвался Тинг, выступая вперёд.

По лицу профессора пробежало недовольство, но он кивнул и сказал:

— Выбирай соперника.

Тинг указал рукой на двухметрового, широкоплечего парня из группы землевиков, рядом с которым воздушник смотрелся, как безобидный щенок, тявкающий на слона. Зергал удовлетворённо поджал губы, пряча улыбку: кажется, профессор оценил решение парня.

— Начали, — преподаватель хлопнул в ладоши.

Не сговариваясь, адепты кру́гом обступили бойцов, громко скандируя имя противника Тинга — Гери. Лишь одна девушка в форме цвета мяты молчала, застыв в сосредоточенном напряжении. Думаю, она болела за воздушника, ведь почти весь бал Тинг провёл рядом с ней.

Пока я рассматривала толпу, Тинг увернулся от двух мощных ударов Гери и уже уклонялся от третьего. Разорвав дистанцию, воздушник двигался лёгкими скачками, дразня соперника. Землевику игра в кошки мышки порядком надоела, и он, разозлившись, кинулся прямо на Тинга: перенёс вес тела на правую ногу, шагнул вперёд левой, преодолевая расстояние, с которого можно нанести удар. Едва передняя часть левой ступни коснулась земли, Гери резко повернул туловище рывком правого плеча и, опустив левую руку, правой устремил кулак в голову Тинга, но мой одногруппник оказался быстрее. Воспользовавшись ошибкой противника, Тинг поднырнул под правую руку Гери и всем телом ударил в солнечное сплетение парня. Закашлявшись, землевик согнулся от боли, а Тинг продолжил наступление мощными быстрыми ударами по голове, окончательно выводя из строя двухметрового адепта.

— Достаточно, — прекратил бой профессор. — Тинг победил.

Кашляющий Гери возмущённо оправдывался перед обступившими его одногруппниками, говоря, что преподаватель нарушил правила безопасности на тренировке: спарринг проходил без шлема, перчаток и даже прочных бинтов, защищающих костяшки от травм.

— Хватит скулить, щенок, — бросил Господин Зергал. — В реальном бою никто не станет ждать, когда ты наденешь шапочку.

На полигоне повисла тишина. Все парни, безмолвно соглашаясь со словами профессора, перестали обсуждать увиденное, а среди женской половины учащихся не нашлось желающих устроить показательный бой, потому девушки не раскрывали рты. Спокойствие нарушил писклявый голос Стефании:

— Я готова! — и, опережая ответ преподавателя, девушка показала пальцем на меня. — С ней!

— А можно отказаться? — прошептала я, чуть не свалившись в обморок.

Я подумала, что мне сейчас не помешала бы экипировка, на отсутствие которой жаловался Гери. К тому же мне нечего было доказывать первокурсникам, поэтому уверенностью и запалом я не светилась, а лишь надеялась пережить с наименьшими потерями предстоящие ужасные три минуты, и я не сомневалась, что мне они не понравятся.

Едва профессор хлопнул в ладоши, давая сигнал о начале спарринга, как мы обе приняли боевую стойку. Стефи уверенно встала в защитную позу, а я нелепо повторила за противницей. Девушка медлила, а я не спешила наступать первой.

— Мирка, давай! — услышала я крик Коры и обернулась на неё.

В одно мгновение Стефи вынесла правое колено, разогнула ногу и, подав таз вперёд, всей массой проломила цель — то есть мой живот. Меня скрючило от тупой боли и недостатка воздуха. Огневичка резко схватила меня за волосы, а я едва успела прикрыть лицо от летящего в него левого колена рыжей, но удержаться на ногах я не смогла. В полной прострации я плюхнулась на задницу, а Стефи, запрыгнув сверху, принялась хлестать меня по щекам, раздирая ногтями кожу.

— Закончили, — раздался грубый приказ преподавателя, но огневичка даже не думала останавливаться, с небывалой яростью добивая меня.

— Хватит, я сказал, — раскатом грома ударил голос Господина Зергала, спасшего меня от потери сознания.

Стефи недовольно встала и молча пошла прочь. Толпа адептов начала гулко обсуждать избиение младенцев, а преподаватель, даже не думавший пресекать разговоры, бросил в мою сторону:

— Жалкое зрелище, — и, не подав руки, прошёл мимо, объявляя о конце урока.

Обессиленно я прикрыла глаза, ощущая под телом прохладную землю. У меня осталось лишь одно желание: бездвижно лежать и ни о чём не думать.

— Мира, прости! —