строительства – Голованов Петр Ильич, – монотонно просвещал Ковтун. – Сам из Ленинграда, до перевода в Крым работал директором крупного строительного треста, обслуживающего государственные заказы. Строил объекты в Кронштадте, на базах Балтийского флота. Опытный и, можно сказать, незаменимый руководитель, переведен в Крым по решению Центрального комитета партии. Вы же понимаете, что подобные назначения делаются на самом верху… Супруга Петра Ильича, к сожалению, уже не с нами; именно здесь, в Крыму, обнаружили рак в терминальной стадии, сгорела за считаные месяцы, не помогла даже правительственная клиника в столице. Это было четыре года назад. Петр Ильич, к его чести, не сломался, продолжил работу – хотя многие думали, что не сможет, и даже подготовили ему синекуру в столице. Новой супругой не обзавелся, хотя имеет хорошие внешние данные. В личную жизнь человека стараемся не лезть, по хозяйству ему помогают две местные женщины – одна готовит, другая содержит дом в чистоте и порядке…

Похоже, Ковтуну самому стало смешно. В каком, интересно, звании эти «местные» повариха и горничная?

– Заместитель Голованова – Юдина Людмила Михайловна. Работала в Москве, в отделе по строительству при ЦК КПСС, особой радости от перевода, по некоторым сведениям, не испытывала, но если Родина сказала, значит, надо… Человек дисциплинированный, компетентный. Замещает Голованова по вопросам снабжения и материально-технического обеспечения. Ей примерно сорок пять, но выглядит моложе, в должности принципиальна, прорабатывает все вопросы до мелочей. Если на объекте чего-то недостает, может дойти до своих бывших коллег из ЦК, и без нужды с ней стараются не связываться. Есть муж, дети. Но супруг работает в Москве на ответственной должности, и они встречаются нечасто. Дети там же, в столице, – насколько знаю, пристроены. Еще одно значимое лицо… в принципе, с него бы и следовало начинать – главный инженер объекта Белецкий Родион Львович. Крупный специалист в своей области, именно он проектировал объект, а впоследствии контролировал ход выполнения работ. Знает объект до последнего винтика – и это, кстати, не метафора. Также из Москвы, работал в одном из закрытых НИИ, связанных с проектированием объектов Минобороны, имеет правительственные награды. Подозреваю, что по итогам сдачи Объекта‑220 может и Героя Соцтруда получить, что будет, кстати, вполне заслуженно… Белецкий – мужчина в полном расцвете сил, ему еще нет и пятидесяти, внешность такая харизматичная… Впрочем, увидите. Женат во второй раз – с первой женой произошел несчастный случай – на Кутузовском проспекте пять лет назад было жесткое ДТП… Не везет в этом плане нашим руководителям. – Ковтун сокрушенно вздохнул. – Родион Львович в том году взял продолжительный отпуск, затем вернулся к работе. К погибшей жене он был необычайно привязан… и хорошо, что выбрался из всего этого. Сын Белецкого окончил МГИМО, сейчас ему лет двадцать пять, молодой дипломат, трудится в одной из стран Варшавского договора… кажется в Болгарии. Сейчас у Белецкого новая супруга, проживает с ним. Не скажу, что Нина Георгиевна юная особа, но все же значительно моложе своего супруга… Вам обо всем руководстве объекта доложить, Михаил Андреевич? Так и до вечера не управимся. Производство разбито на несколько структурных подразделений…

– Думаю, значимых персон вы упомянули, Леонид. И где живут все эти достойные люди?

– Все упомянутые лица проживают в поселке Стрижи на восточной окраине Охранного. Там особая охраняемая зона, в отличие от самого городка. В Охранное вы можете въехать без пропуска. А вот в Стрижи уже не получится. Поселок компактный, выходит на море, полностью состоит из частных домовладений. Там одна длинная улица, много зелени, дома со всеми удобствами – горячая вода, канализация, отопление. Есть тропа, по которой можно спуститься к небольшому пляжу. В Стрижах, как вы уже поняли, проживает руководство объекта. Комфортная жилплощадь выделена государством – на время строительства. С каждой персоной заключен соответствующий договор. Ответственные лица пользуются государственным автотранспортом. Охраняет поселок девятое управление. Живут за оградой со средствами оповещения на случай несанкционированного проникновения, но меньше всего это похоже на концлагерь, – позволил себе Ковтун рискованную шутку. – Остальным причастным к объекту повезло меньше. Строители и инженерно-технический персонал живут в Охранном – одни в общежитиях, другие – снимают жилплощадь. Большое количество людей проживает в Балаклаве – к их услугам специальные автобусные маршруты. Не скажу, что все эти люди «беспризорники», – но надзор за ними, к сожалению, не тотальный. Не в тюрьме живем…

«А в братской семье народов», – подумал Кольцов.

– Вертикальные шахты высотой с восьмиэтажный дом пробивали специалисты из Донецка. Потерны и прочие переходы в горе прокладывали харьковские метростроевцы. Здесь работали профессионалы со всего Союза. В обстановке секретности вырыли карьер к северу от горы Машной, куда впоследствии свозили выработанную горную породу…

– Понятно, Леонид. Личный автотранспорт жителям Стрижей положен?

– В этом нет необходимости, – пожал плечами Ковтун. – Личный шофер отвезет куда надо. А если вдруг захочется конфиденциальности… то извините, эти люди прекрасно знали, на что подписывались шесть лет назад. Тут я, пожалуй, загнул, – допустил рассказчик. – Не все, конечно, сидят тут шесть лет. Кто-то расторг контракт, уехал – разные причины, силком не держат. Кто-то приехал недавно. Всех работников, вплоть до грузчиков и уборщиков, подвергают всесторонней проверке. Таковая может длиться несколько месяцев – так что случайных людей вы здесь не увидите. Желающих приехать на объект хоть отбавляй. Знаете, какие здесь зарплаты? Один лишь повышающий коэффициент чего стоит… – завистливо сказал капитан и вздохнул.

– Со свободой передвижения у этих людей, полагаю, все в порядке?

– Да, ее особо не ограничивают. Если время личное, то можете им воспользоваться, как заблагорассудится. Но не забывайте, на каком объекте вы работаете и какие здесь правила. Обо всех передвижениях дальше Севастополя извещаются сотрудники второго отдела на каждом КПП, которые делают отметки, – а также по возвращении. Никаких загулов, проблем с милицией. Контакты с иностранцами в принципе запрещены. Любая отправка и прием корреспонденции – только через соответствующую службу. Жалоб пока не поступало, Михаил Андреевич. Можете ездить по Крыму – хоть в Керчь, хоть в Симферополь. Отпуск можете проводить на родине – где бы она ни находилась. Поездки за границу, разумеется, исключены, но давайте честно – немногие граждане туда ездят. Любой бы с руками оторвал такую работу и такие условия проживания…

Приближались к развилке. К объекту – налево, Охранное – прямо. Михаил сбавил скорость, чтобы совершить маневр, но передумал, отправился дальше.

– Уверены? – встрепенулся прыгающий на закорках Матвей.

– Да, прокатимся.

Капитан Ковтун промолчал, только опасливо покосился на отдаляющиеся заросли. Через несколько минут въехали в Охранное. Жилые трехэтажки выросли внезапно – стоило лишь выбраться на открытый