Шрифт:
Закладка:
– Ты заметил, до чего красивая эта официантка? Как глупо, что ее взяли работать в паб, где постоянно темно и ее не разглядишь как следует. Наняли бы лучше какую-нибудь дурнушку, все равно видны только ноги.
– Это дискриминация.
Максин обрадовалась, что Алекс отозвался.
– Расскажи мне про ту, из-за который ты столько страдал.
Алекс напрягся. Он не знал, уползти ли ему, как улитке, в свой домик или бежать сломя голову прочь. Максин испугалась, что поспешила с просьбой. Шарль был бы разочарован, что она напортачила. А она не хотела омрачать его память.
– Ты совершенно не обязан говорить, если не хочешь. Но я думаю, что, если ты из-за нее дошел до такого состояния, она должна быть необыкновенной.
Максин стоило труда сделать комплимент той, кто лишил Алекса уверенности в себе, но иного средства, чтобы он ей доверился, она не нашла. Как любому наркозависимому, ему захочется рассказать о том, в чем он испытывает недостаток.
Алекс на секунду задумался. Казалось, его мозг закипает. Он боролся между желанием рассказать о ней и неизбежными муками. И он бросился вниз головой в воду.
– Она стала началом.
30
Максин сидела, замерев. Затаила дыхание. Она боялась, как был малейший шорох не спугнул исповедь Алекса. Но ее стратегия оказалась верной, поскольку он доверялся ей все больше.
– Она стала началом новой жизни для меня. В ней было все, чего не хватало мне. Красивая, умная, веселая, остроумная, талантливая, общительная… Она чувствовала себя уверенно и привлекала всеобщее внимание. Все отдавали ей должное. Я подумал, что, если мы будем вместе, я смогу получить немного ее сияния. От крохотной частички ее и я бы засверкал.
Максин не смогла дольше сдерживаться:
– Никогда не слышала ничего более грустного и более глупого.
У Алекса глаза полезли на лоб. Резкий ответ Максин хлестнул его, как пощечина. Он машинально потер себе уши.
Максин сделала это сознательно, она хотела встряхнуть Алекса. Она знала, что ему это необходимо, и боялась, что у нее не хватит времени выполнить свою миссию. Фаза один – шок. Фаза два – объяснения. Фаза три – принятие ситуации. Фаза четыре – примирение с самим собой. Фаза пять – выздоровление. Ей оставалось пройти еще четыре фазы, а она уже утомилась. Утомилась оттого, что не знала, сколько времени ей отсчитано, от жизни в доме престарелых.
Фаза два – объяснения. Она должна подвести его к пониманию того, что он рассуждал неправильно. Фаза три – принятие ситуации. Он должен согласиться, что эта неудача не означает конца света. Фаза четыре – примирение с самим собой. Он должен начать думать о своем будущем. Если ей удастся помочь ему пройти три фазы подряд, она наверстает упущенное и, возможно, получит шанс спасти мальчика – фаза пять.
– Ты не можешь ожидать, что кто-то возьмет и изменит твою жизнь. Так не бывает.
– Это еще почему? – Алекс приготовился обороняться.
– Потому что это было бы неправильно и по отношению к ней, и по отношению к тебе. Ты представляешь, какой груз ответственности ты бы на нее взвалил? Она не могла распоряжаться твоей судьбой, ты единственный ее хозяин.
– Я не верю в судьбу.
– Я тоже. Но во что-то надо же верить, иначе наше существование будет слишком грустным. Если ты не веришь в судьбу, поверь в жизнь, в любовь, в счастье, в удачу, в Провидение…
– Вы прочитали это в fortune cookie?[27]
Щеки Максин побагровели.
– Очень может быть. Что ничуть не означает, что это неправда.
И она стряхнула невидимую пылинку с кардигана.
– Вы бы не смогли быть вместе. Тебя слишком переполняли ожидания. Вы не стали бы гармоничной парой.
– Лучше быть парой негармоничной, чем никакой.
Алекс вскипел и ударил кулаком по столу. Несколько любопытных взглядов устремились в их сторону. Старая дама накрыла рукой его кулак.
– В глубине души ты понимаешь, что я права, но не дозрел до того, чтобы принять это. Дай себе время.
Официантка принесла два бургера, держа по подносу в каждой руке. Максин пришла в восторг от ее ловкости и решила тут же научиться этому. Она уже собиралась встать, чтобы потренироваться, но Алекс ее остановил.
– Вы не смогли меня удержать во время упражнения на доверие, не думаю, что ваши руки удержат подносы.
– Ничего личного, Алекс, но ты будешь потяжелее.
– Не скажите – со всем гарниром, который вы поназаказывали…
Максин грустно посмотрела на свои слабые бицепсы.
– Наверное, ты прав.
Алекс почувствовал, как она огорчилась.
– У вас руки балерины, а не штангистки. А это гораздо красивее.
Максин повеселела.
– Мне и правда часто говорили, что у меня походка балерины.
Они взяли в руки по огромному чизбургеру и набросились на еду. По губам тек соус, и Максин наслаждалась ощущением свободы. Обмакнув в соусе дольку картошки, она, не торопясь, пережевывала ее, чтобы подольше сохранить во рту ее вкус.
Вдруг в глазах Максин промелькнула новая искра, отчего ее лицо стало почти юным. Она вытерла соус с уголков губ.
– Тебе какой тип женщин нравится?
Алекс чуть не поперхнулся.
– Вы очень красивая, Максин, но я предпочитаю сохранить наши дружеские отношения…
– Да я не про себя тебе говорю, идиот! Хотя и польщена, что ты рассматриваешь меня как вариант.
Чтобы избежать дальнейших комментариев по этому поводу, Алекс сказал:
– Я бы хотел встретить кого-то, с кем я буду чувствовать себя увереннее, с кем поверю, что я красивый и умный. Кто научит меня разным вещам, разбудит мои способности. Кем я буду восхищаться.
– И всего-то-навсего? Но такую девушку еще надо поискать.
Она едва не подавилась, сделав большой глоток пива.
– Все это очень абстрактно. Ты один за другим перечисляешь критерии, но не говоришь о конкретном человеке. Кроме того, совершенных людей – за исключением меня – не существует. Ты сам далеко не совершенство, почему же другие должны им быть? Это было бы ужасно
