— А ты чего здесь делаешь? — специально подкрался поближе. Постарался проделать это тихо и незаметно. Зачем? А чтобы напугать! Чтобы больше не караулил!

— Напугал, шальной! — распрямился дядька. Запыхтел с явной обидой. — Ну и зачем было так подкрадываться?

— Ладно, не обижайся, — уселся рядышком, толкнул наставника бедром. — Лучше расскажи, чего ЭТИ приехали?

— Вот сам бы и узнал, вместо того, чтобы по кухням и паркам прятаться! — не отошёл ещё от испуга дядька, вредничает. — К нему гости приехали, а он носа не кажет! Где твоё воспитание?

— Где, где, — хмыкнул. — Где надо! Давай, рассказывай!

— Так нечего рассказывать! — поёжился наставник. — Сидят, молчат! Тебя вроде бы как дожидаются!

И тут же перевёл разговор на другое, я и моргнуть не успел:

— Никак похолодало? Пошли домой, Николай Дмитриевич, а? Ну что ты, право слово, как маленький? После того разгрома, что ты на кухне устроил, глупо прятаться.

— Что, на самом деле всю кухню разгромил? — соглашаться пока не стал, да и соглашусь ли, ещё не решил. Не хочет о гостях говорить? Ну и не нужно! Мне-то уж точно слышать о них не хочется. Нет им прощения за гибель парнишки!

— О том тебе Клаша завтра скажет! Пойдём в дом, Николай Дмитриевич?

— Да погоди ты с домом! Никуда он не денется! А то, что гости дожидаются, так никто их не приглашал. Столько ждали и ещё подождут! А нет, так я не расстроюсь!

Хлопнула дверь парадного входа, невнятные голоса послышались. Всхрапнула лошадь, застучали глухо подковы по подъездной аллее. Неужели уехали? Счастье-то какое! Не думал, не гадал, а на сердце и впрямь полегчало! И воздух чище стал. Но явно холоднее. Понятно, расслабился и сразу вечернюю прохладу почуял.

— Вот теперь можно и в дом пойти, — поднялся со ступеньки. Потянулся, разминая спину, поторопил дядьку. — Ну и чего сидишь? Сколько можно тебя ждать? Или ты здесь всю ночь проводить собрался?

— И за что мне всё это? — с кряхтеньем выпрямился наставник. — Был княжич как княжич. Слова поперёк не говорил. А тут словно подменили! Пошли, неугомонный!

Зашли через кухню. В этот раз дядька первым делом свет включил. Оказывается, тут запараллеленный выключатель. Рядом с каждой дверью такой установлен. А я и не знал, и внимания никогда не обращал на подобные мелочи.

На ходу огляделся, уже успели на кухне порядок навести, и ничто об устроенном мной разгроме не напоминает. И хорошо, ничего и не было! А Клаша меня поймёт и простит. Да уже простила, уверен…

Тихо в доме. Попалась в холле горняшка, Душенька, так её все в доме называют. На самом деле Евдокия, то есть Дусенька, но звучит созвучно, вот и переименовали. А она и не противится, лишь улыбается в ответ робкой улыбкой. И так же тихо и незаметно шуршит серой мышкой на этажах, обязанности свои выполняет. Почему мышка? Так сама мелкая, платьишко серое, вот и мышка! Фартучек белый выбивается из этой картинки и кружевной чепчик-диадема, наколка, но на подобные мелочи можно внимание не обращать. Вот и сейчас двери на засов закрыла, выключателями в зале пощёлкала, свет погасила и к лестнице направилась. А тут мы вынырнули, напугали девицу!

Ойкнула, поклонилась и шустрой белкой вверх по лестнице взметнулась. Только платье прошуршало, да мягкие подошвы туфель протопали по ступеням глухо. Проследил за девицей взглядом, облизнулся на обтянутый платьем круглый крепкий задок, задумчиво обратился к дядьке:

— Давно спросить хотел. А горняшек этих мне можно тискать?

— Хм-м! — закашлялся старый. Хмыкнул, ухватил пальцами ус, закрутил хитро. И, наконец-то, ответил. — Тискать можно. Если позволят, конечно. Но только тискать!

Ничего не сказал, кивнул. А что тут скажешь, и так всё понятно.

— Тут же как, — продолжает наставлять старый. — Всё от девки зависит. Нет, понятно, что ты в доме как бы хозяин сейчас. Можешь и приказать, и принудить, редкая девка тому воспротивиться сможет. Но это будет слишком…

Замялся, слово подобрать не может. Или все слова плохие.

— Плохо? Некрасиво? Не по чести? — подсказываю.

— Вот! Именно что не по чести! — обрадовался дядька. Посмотрел на меня, подумал и наклонился, проговорил на ухо. — А так от девки многое зависит! Я тебе уже только что говорил об этом. Ну, понимаешь, если сама захочет, то почему бы и нет? Но только если сама! Понял?

— Да понял я, понял! Пошли уже наверх, спать пора!

А сам для себя решил — потискать иной раз можно, чтобы слухи противные не распускали. А вот дальше отношения развивать не стоит, ни к чему подобное делать там, где живёшь и работаешь…

А с утра начался новый день и покатился он по накатанной колее. Зарядка и умывание, завтрак. Кстати, прав я оказался! Клаша и словом не обмолвилась об устроенном мной на кухне вчерашнем погроме. Потом учёба до обеда, и сам обед. Отдых, который я посвятил посещению кузни и столярки. Нужно же было проверить, приступили ли к работе над моим заказом мастера?

Проверил. Убедился. Приступили. Вопросов ко мне ни у кого никаких не возникло, у меня они тоже не появились. Единственное что новое сделал, так это выловил управляющего и озадачил его своими требованиями. И предоставил список необходимого. Сроки выполнения заказа обозначил. Ушёл с чувством выполненного долга, гордый собой и проделанной работой. И снова занялся учёбой. Приглашённым из города педагогам хватит отлёживаться и бока мять, пора навёрстывать упущенное. Как раз сегодня с ними должны были добраться до особо интересующего меня периода — почему на престоле доныне Александр сидит, а не Николай? До этого момента я никаких особых отличий моей и ЭТОЙ истории не заметил. Или не обратил внимания, я же в исторической науке не силён, не изучал её тщательно. Так, знаю кое-что ещё из школы, да потом нахватался по вершкам, но на серьёзные знания это никак не тянет. Ничего, не сегодня, так завтра узнаю, как бы не томило меня любопытство! И учителя никуда из имения не денутся, а вот дело ждать точно не станет! Время уходит, словно вода в песок!

Куда так спешу с постройкой задуманного? До поступления в училище ещё почти два месяца. Да потому, что хочу успеть всё сделать