— Так всё было?

Анубис нерешительно посмотрел на экран.

— Вроде бы так.

— Давай, Клайд.

Клайд кивнул, нажал кнопку на пульте и объявил, что проводится следственный эксперимент по такому-то делу, с такой-то целью, такого-то числа, в присутствии таких-то лиц. Ведётся видеозапись. Лонго взял у него «Кольт-спейс», который тот предварительно достал из контейнера для вещдоков, присоединил к рукоятке провода и сунул в лапы анубису.

— Стреляй, как стрелял тогда.

Тот покрутил бластер в руках и неожиданно наставил его на Лонго

— Не валяй дурака, — мрачно проговорил тот. — Он не заряжен.

Анубис вздохнул, повернулся к экрану и выстрелил. Клайд нажал ещё одну кнопку. На боковом экране появилась фигура в синей форме. Слева на спине полыхала алая точка.

— В сердце? — удивлённо пробормотал Клайд.

— Это случайность, — заявил Лонго. — Стреляй снова.

Анубис выстрелил, почти не целясь. Вторая точка появилась рядом с первой.

— Ещё раз.

Анубис стрелял раз за разом, и неизменно попадал в сердце.

— Хорошо, — наконец сдался Лонго. — Ты всё время стреляешь в левую часть спины. Почему?

— Он же землянин, легавый. А у землян сердце слева.

— У ормийцев тоже, — пробормотал Клайд. — Ты и тогда стрелял в сердце?

— Ну конечно!

— А почему не в затылок?

Анубис удивлённо посмотрел на него.

— Это ещё зачем?

— Затем, — медленно проговорил Лонго, — что Родригес был убит выстрелом в затылок.

Он выключил запись и вдруг схватил анубиса за лацканы потёрто­го пиджака, протащил по комнате и с размаху опустил спиной на стол.

— Ты мне сейчас скажешь правду, или я перережу тебе горло! — взревел он.

— Лонго, это не метод! — бросился к нему Клайд.

— Не вмешивайся! — осадил его Торнадо. — Ослепни и оглохни и, по возможности, онемей! — он снова повернулся к анубису. — Там на записи есть хороший кадр, когда ты нацеливаешь на меня бластер. Я прикончу тебя и ни один суд не упрекнёт меня в этом, так как я представлю ему доказательства, что действовал в пределах необходимой обороны. Или ты мне скажешь, кто тебя подставил, или отдашь концы не в приполярном посёлке, а здесь и сейчас. Ну!

— Я скажу! — завыл анубис.

Лонго моментально снял его со стола и усадил на стул.

— Я слушаю вас, — спокойно произнёс он, присаживаясь рядом.

— Он пришёл вчера и сказал, что убили Родригеса, который за­садил моего брата, — заговорил анубис, боязливо поглядывая на лей­тенанта. — Он сказал, что я должен взять это на себя, в противном случае у нашей общины будут неприятности, могут и пострелять, как в прошлом году. Он сказал мне, что Родригес был убит из вот этого «Кольт-спейса» из арки возле галантерейной лавки, метров этак с пятидесяти. Оставил бластер и ушёл.

— Как же он забыл вам сказать, как именно был убит Родригес?

— Мне показалось, что он торопился.

— Ладно, что ещё он говорил?

— Больше ничего.

— Как он выглядел?

— Среднего роста, крепкий, с широкими плечами.

— Цвет волос?

— Белокурый.

Клайд и Лонго быстро обменялись взглядами.

— Цвет глаз?

— Голубые.

— Особые приметы?

— Не помню… Не было. Хотя… на поясе у него висела плеть с голубым камнем.

— Лонго! — воскликнул Клайд.

— Помолчи, — поморщился он. — Как он был одет?

— Чёрный лётный комбинезон с металлическими ремнями.

— Лонго, это он! — почти застонал Клайд.

— Не мешай, говорят! — с досадой отмахнулся Торнадо. — Цвет ме­талла ремней?

— Что?

— Металл как золото, серебро, медь?

— Золото, кажется… — пробормотал анубис.

— Хорошо. Вернёмся к цвету волос. Покажи, какие у него были во­лосы? Как у меня, как у сержанта или как у мисс?

Анубис растерянно осмотрелся по сторонам, долго размышлял и, наконец, ткнул пальцем в Клайда.

— Так я и думал! — воскликнул Лонго, вскакивая с места. — Белокурый — это слово не из лексикона анубисов. Они не знают, что это такое, точно так же, как не понимают такой метрической единицы, как метр. Они знают чёрный цвет и белый, но почти наверняка не догады­ваются, как называется русый. Вот он и перепутал. Слушай, несчастный! — он посмотрел на понурого анубиса. — Ты сейчас пойдёшь с сержантом и поможешь ему изобразить портрет того человека, который к тебе приходил. А заодно расскажешь то, что упустил. Я имею в виду то, что он дал тебе приметы, которые ты можешь при случае нам под­сунуть. Иди.

Анубис встал и поплёлся к двери. Клайд направился за ним и по пути одобрительно хлопнул Лонго по плечу.

— Ты ведь с самого начала знал, что это не он, верно?

— Конечно, — кивнул тот. — Анубисы никогда не стреляют в затылок, они целят в сердце или в шею. Как всякие хищники, они связывают жизнь не с мозгом, а с кровеносной системой.

— Кто же тогда стрелял?

— Не обижайся, но в затылок стреляют, в основном, земляне.

ХIII

Следующий час ушёл у меня на составление фоторобота «симпатич­ного сержанта», который лишил нас с Лонго крова. Когда Клайд принёс мне результат работы с анубисом, то оказалась, что портреты почти полностью совпадают.

— Отклонениями можно пренебречь, — просветил меня он. — Анубисы вообще не отличаются хорошей памятью на лица.

— Ты знаешь этого парня? — спросила я.

Клайд покачал головой.

— Могу точно сказать, что я его никогда не видел.

— А Лонго?

— Это у него нужно спросить.

Мы вдвоём спустились на первый этаж. Не успели мы подойти к двери кабинета, как она с треском распахнулась, и в дежурку кувырком выкатился огромный мужчина с красной физиономией, чрезвычайно похо­жий на хряка. Он отлетел к самому креслу дежурного, в котором в этот момент сидел тот самый каркарец, которого я видела у дверей госпиталя на Изумрудной. Вслед за этим из кабинета появился Лонго. Он остановился, уперев руки в бока и мрачно глядя на поверженного во прах.

— Если ты ещё раз тронешь этого ребенка хоть пальцем, — хрипло проговорил он, — я вышвырну тебя из города.

«Хряк» что-то нечленораздельно проворчал.

— Вы мешаете мне работать! — взвился каркарец.

Тот поднялся на ноги и вразвалку побрёл к двери.

— Ты сегодня в ударе,