Справа от себя он увидел ряд фигур, так же, как и он, встающих со своих сидений и топающих застывшими ногами в попытке согреться. Джегер наклонился и толстыми стальными карабинами пристегнул тяжелый рюкзак к передней части подвесной системы парашюта. Когда он прыгнет, рюкзак будет находиться у него на груди.

— «П» минус восемь, — продолжал пилот.

Рюкзак Джегера весил тридцать пять килограммов. Приблизительно столько же весило парашютное снаряжение, пристегнутое к его спине. Оружие, боеприпасы и кислородно-дыхательная система добавляли еще пятнадцать килограммов.

Всего он нес на себе около девяноста килограммов.

Это было больше его собственного веса.

При росте в пять футов девять дюймов Джегер обладал подтянутым тренированным телом. Люди привыкли представлять себе бойцов элитных подразделений эдакими гороподобными чудовищами. Разумеется, были среди них и обладатели крупных фигур с массивными мышцами — наподобие Раффа, — но в своем большинстве они скорее походили на Джегера и были стройными, как леопарды, и такими же быстрыми и смертельно опасными.

Главный ПД сделал шаг назад, чтобы все могли его видеть. Он показал им ладонь с растопыренными пальцами. Это означало «“П” минус пять». Джегер уже не слышал пилота, потому что ему пришлось отключиться от переговорного устройства. С этого момента весь прыжок предстояло координировать посредством сигналов, подаваемых рукой.

ПД поднял правый кулак и дунул в него. При этом его пальцы разжались, напоминая распускающийся цветок. Затем он дважды показал им все пять пальцев. Этот знак указывал на скорость ветра на уровне земли: десять узлов. Джегер вздохнул с облегчением. Это было вполне приемлемо для успешного приземления.

Он начал в последний раз затягивать ремни на костюме и проверять все свое снаряжение. ПД поднес к его закрытому очками лицу три раскрытых пальца: три минуты до прыжка. Пора было объединяться в тандем с Ириной Наровой.

Джегер повернулся лицом к хвосту «Геркулеса» и медленно двинулся вперед, одной рукой приподнимая тяжелый рюкзак, а второй опираясь на борт самолета. Прежде чем к нему начнут пристегивать второго парашютиста, было необходимо как можно ближе подойти к краю люка.

Раздался глухой стук, за которым последовало механическое жужжание, и в самолет ворвалась струя ледяного воздуха. Люк приоткрылся и начал опускаться. С каждым футом ураганный ветер все больше заполнял самолет.

Медленно приближаясь к бурлящему воздушному потоку, Джегер ожидал, что динамики вот-вот взревут первыми аккордами Вагнера. Приблизительно в это время пилоты обычно включали музыку.

Вместо этого внезапно зазвучал дикий гитарный риффинг, за которым всего мгновение спустя раздался грохот ударной установки. Затем весь этот рев пронзил высокий голос солиста знаменитой рок-группы…

Это была «Дорога в Ад» «Эй-си-Ди-си».

Пилот был «ночным охотником» до мозга костей: он явно решил настоять на своем. Безумный хор присоединился к фронтмену в тот самый момент, когда старший ПД подвел к Джегеру Ирину Нарову.

Дорога в ад…

Пилот, да и само название песни, казалось, намекали на то, что Джегер и его группа купили билет в один конец и местом назначения был ад.

«Что, если это действительно так? — подумал Джегер. — Неужели эта экспедиция обречена, не успев начаться? Неужели нас и в самом деле ждет ад?»

Он надеялся на то, что судьба, ожидающая их в джунглях, будет к ним благосклонна, и отчаянно об этом молился.

И все же в глубине души он опасался, что в Горах Богов их ожидают самые худшие мучения, какие только можно себе вообразить.

Глава 21

Джегер сделал все от него зависящее, чтобы вытеснить из своего сознания исступленные обезумевшие голоса певцов. На мгновение он встретился взглядом с высокой подтянутой русской женщиной, которая стояла перед ним. Она, похоже, находилась в идеальной форме — на ее стройной фигуре не было заметно ни унции лишнего веса.

Джегер и сам не знал, что он ожидал прочесть в ее взгляде.

Возможно, опасение? Страх?

Или что-то напоминающее панику?

Нарова была ветераном спецназа, ближайшим русским аналогом британской Специальной воздушно-десантной службы. Как бывший офицер спецназа, она по определению должна была обладать хладнокровием и отвагой. Но Джегеру случалось видеть, как даже самые опытные солдаты ломались, оказавшись на краю ледяной звеняще-синей бездны, в которую им было необходимо шагнуть.

С этой высоты отчетливо виднелась искривленная линия земли, уходящая вдаль, к тонкому, как нить, горизонту. Для любого прыжка из люка «С-130» была необходима изрядная доля мужества. Прыжок из самых верхних слоев атмосферы и вовсе был преодолением себя, ибо наводил ужас даже на самого отчаянного человека.

Но, глядя в холодные голубые глаза Наровой, Джегер не видел ничего, кроме непоколебимого спокойствия. Ее взгляд был настолько неподвижен, как будто ничто, включая прыжок в бурлящую бездну с высоты в тридцать тысяч футов, не могло вывести ее из равновесия.

Она отвела взгляд, повернулась к нему спиной и приняла положение, необходимое для объединения в тандем.

Они подошли друг к другу вплотную.

При прыжке в тандеме оба парашютиста смотрят в одном направлении. Парашюту Джегера предстояло выдержать вес их обоих, и они должны были проделать весь путь до точки приземления под общим шелковым куполом. ПД встали по обе стороны от них и принялись намертво пристегивать их друг к другу.

Джегер совершил десятки прыжков в тандеме с другими людьми. Он знал, что не должен испытывать никаких неприятных ощущений. Но в настоящий момент ему было очень не по себе от такой тесной близости другого человека.

До сегодняшнего дня он совершал прыжки только с товарищами по оружию, другими бойцами его элитного подразделения. С кем-то хорошо знакомым и готовым сражаться с ним спиной к спине в случае непредвиденных обстоятельств. Но от того, что к нему пристегивают совершенно незнакомого человека, да к тому же женщину, он испытывал неловкость.

Кроме того, Нарова была тем самым членом его группы, которому он доверял меньше всех. Именно ее он подозревал в убийстве Энди Смита. И все-таки он не мог отрицать того, что не остался равнодушен к ее потрясающе привлекательной внешности. Как бы он ни пытался отвлечься от этих мыслей и настроиться на прыжок, ему это не удавалось.

И бешеная музыка «Эй-си-Ди-си» с не менее безумным текстом, стучавшим у него в голове, ничуть не облегчала его задачу.

Джегер оглянулся. Все начало происходить очень быстро.

Он увидел, что ПД катят оба контейнера со снаряжением по рельсам, проложенным в центре салона. Камиши и Краков вышли вперед и, словно в молитве, склонились над ними, а ПД принялись пристегивать их к груди каждого из парашютистов. Парням предстояло прокатить контейнеры к люку и выпрыгнуть вместе с ними.

Джегер снова обернулся к пронизанной солнечными лучами бездне.

Внезапно визг и грохот из динамиков самолета прекратился. «Дорога в ад» оборвалась на полуслове. После нескольких мгновений тишины, нарушаемой лишь свистом ветра, Джегер услышал совсем другую музыку.