Решили установить за костелом наблюдение и дождаться появления капитана. Однако в назначенный час тот так и не появился. Не объявился Феликс и в резервный день. Оставалось предположить, что, заслышав выстрелы, командир группы решил затаиться. Если он действительно местный, то укрыться где-то у знакомых для него не составит особого труда.

На поиски скрывшегося шпиона полковник Михайлов привлек всю агентуру, однако сообщений о местонахождении шпиона получено не было.

Тогда полковник лично решил осмотреть место десантирования диверсантов. А вдруг повезет! Ехать не более получаса. Даже для прифронтовой полосы расстояние небольшое. Алексей Никифорович допускал, что третий шпион, переодевшись в гражданскую одежду, сумел проскользнуть через выставленное оцепление.

Вызвав секретаря, полковник Михайлов распорядился:

– Игорь, подгони мне машину с двумя автоматчиками в качестве сопровождения. Нужно съездить по делам.

– А куда вы, товарищ полковник?

– Не важно, – буркнул Михайлов. – Ты мне что, жена, что ли, чтобы спрашивать?

– Товарищ полковник, обстановка сейчас в районе сложная, может, сопровождение усилить до отделения автоматчиков?

– Не нужно… Мы не на передовой. Справлюсь и так. Если кто-то будет спрашивать, скажешь, что вернусь часа через три.

Обстановка в области и в самом деле была непростой. Еще более она усугубилась в последние дни с отбытием на фронт передовых частей. Выстрела из-за угла можно было ожидать в любом месте и в любой час. Убийства военнослужащих носили едва ли не массовый характер, практически не проходило дня без трагического происшествия. Неделю назад застрелили старшего лейтенанта НКВД, возвращавшегося из командировки. Вчера вечером в кинотеатре выстрелом из пистолета в затылок был убит начальник отдела майор Зотов. Злодеев отыскать не удалось.

Пополнить трагическую статистику в планы полковника Михайлова не входило. Алексей Никифорович нередко брал с собой в дорогу автомат, и его «ППШ» стоял в углу рядом с вешалкой, на которой висело обмундирование. У посетителей, входивших в его кабинет, такое соседство удивления не вызывало. Каждый из них прекрасно был осведомлен о том, что происходит в городе. В этот раз, отправляясь в сопровождении автоматчиков, Михайлов кроме «ППШ» взял еще и запасную обойму для табельного «ТТ».

Алексей Никифорович вышел из кабинета и скорым шагом миновал короткий коридор. Толкнул тяжелую парадную дверь и ступил на тротуар. Легковой автомобиль «ГАЗ-61» со следами от пуль на выпуклых крыльях уже подъехал к крыльцу. Двое автоматчиков в выцветших полевых гимнастерках стояли подле машины, терпеливо дожидаясь выхода начальства. Водитель, белокурый рябоватый сержант лет двадцати пяти, с которым полковник Михайлов ездил последние два года, открыв капот, осматривал двигатель. Претензий к водителю не имелось, технику он любил, в двигателе разбирался, и машина всегда работала бесперебойно.

Любую поездку более чем на двадцать километров сержант воспринимал как серьезное испытание для всех агрегатов и узлов машины, полагая, что на фронтовых дорогах может случиться всякое. Именно поэтому его нередко можно было увидеть возле машины, что-то подкручивающего и что-то меняющего.

Увидев вышедшего из управления Михайлова, он с громким стуком захлопнул капот, поставив в своих исследованиях жирную точку, и по-боевому поинтересовался:

– Куда едем, товарищ полковник?

– Карта при тебе?

– А то как же, – едва ли не обиделся водитель. – Она всегда при мне. Дороги-то неизвестные.

– В село Горенки… Дорогу-то я знаю, но там минные поля. Возможно, что объезжать придется.

– Справимся, товарищ полковник, – бодро отвечал водитель. – Не в первый раз!

– Загружайтесь, – посмотрел Михайлов на автоматчиков.

Матерые мужики, попавшие в военную контрразведку из боевых частей, обоим за тридцать. По высохшим лицам и острым пронзительным взглядам было понятно, что пороховой гари они надышались вдоволь. На душе как-то стало спокойнее, таким бойцам растолковывать задачу не нужно.

– Есть загружаться, – ответил сержант высокого роста, с небольшой проседью на короткой челке. И широко, как старому знакомому, улыбнулся.

Хлопнули с двух сторон двери, и автомобиль, плавно набирая скорость, покатил по брусчатке.

Лето шло на убыль. Но воздух, как в зените лета, – раскален как в печи. Стены домов прогреты, и от кирпичей исходит марево. Не улица, а мартеновский цех.

Еще через несколько минут город остался за спиной.

Далее – проселочная неторная дорога, разбитая тяжелой техникой. Полковник Михайлов смотрел по сторонам, отмечая изменения, а их за прошедшие три года набралось немало. Станиславская область и в прежние времена была не шибко богатой, а за годы оккупации она и вовсе обветшала. Покосившиеся невысокие строения; небольшие подсобные хозяйства, где скотина редкость. Прямоугольные пастбища на склонах, окаймленные молодым ельником. Куцые делянки под сенокос. Узкие полоски произрастающего картофеля. И лишь редко можно было повстречать добротный дом с крепким хозяйством, где чувствовался достаток.

Произошедшие перемены полковник Михайлов отмечал мимоходом. В голову лезла всякая ерунда, засоряя мозги. Но у усталого полковника освободиться от пустых мыслей не было ни желания, ни сил. Прошедшие два дня он практически не спал, и голова буквально трещала от боли. Стараясь перетерпеть, полковник Михайлов с силой, до сверкающих звезд в темноте, закрывал глаза.

На обочине узкой дороги стоял старик и внимательным, пронизывающим взглядом провожал проезжающую машину. Высохший череп со сморщенной желтоватой кожей, напоминавшей измятую бумагу, едва прикрывала обветшавшая, прохудившаяся соломенная шляпа. На тощих плечах – длинная выцветшая косоворотка, подпоясанная обычной бичевой. Какая думка пряталась в его запавших глазах – одному богу известно.

На развилке был поставлен новый КПП, укрепленный отделением автоматчиков. Причиной послужили охранные мероприятия в оперативных тылах фронта. Проверочно-пропускная и караульная службы значительно усилились по всей области. То же самое происходило и по всем западным частям Украины. На железнодорожных станциях и в крупных населенных пунктах шло круглосуточное патрулирование, и это уже дало первые положительные результаты. Нельзя было сказать, что террор со стороны бандеровцев по отношению к военнослужащим Красной армии и представителям администрации удалось пресечь, но нарастающая волна все-таки была сбита. В ближайшие дни планировалось еще более усилить охранные мероприятия.

Увидев на лобовом стекле машины номерной пропуск «Проезд всюду» – с большой красной звездой в центре, – начальник КПП, плотный и крепкий старший сержант, лихо козырнул и махнул рукой, давая сигнал помощникам поднять шлагбаум. Автомобиль, слегка притормозив, устремился дальше, окатив стоявших на обочине автоматчиков завихрениями поднявшейся пыли.

Въехав в село – дворов на пятьсот, – он покатил по главной улице, по обе стороны от которой мелькали все те же мазанки с расписанными стенами. Встречались и бревенчатые дома с высокими окнами, очень напоминавшие пятистенки: здесь жили крестьяне побогаче. Были и кирпичные жилища – с небольшими оконцами. Но их было уж совсем немного. Они пережили