Участники начали делать ставки. На этот лот не было такого ажиотажа, как на алхимию или монстров. В какой-то момент к торгу подключился Лисицын. Он озвучил сумму в тридцать тысяч рублей. Лена сжимала руку отца, ожидая, что вот оно, решение их проблем, как раздался насмешливый голос жирдяя.

— Сорок тысяч рублей!

Лицо главы Лисицыных скривилось от негодования.

— Вы уже и так сильно потратились на кицунэ. Зачем вам ещё подобный артефакт, — совладав со своими эмоциями, спросил Лисицын.

— Васёк, ты можешь не переживать о моём благосостоянии. Мне денег на всё хватит, — оскалился Боровский.

— Сорок пять тысяч рублей! — объявил Лисицын, сжав кулаки от гнева.

— О-о-о, так ты решил всё-таки посоревноваться со мной? Весьма храбро с твоей стороны, — мерзко усмехнулся толстяк, не сводя взгляда с отца Лены. — Семьдесят тысяч рублей!

Я понимал, что столь высокая цена была установлена для того, чтобы деморализовать оппонента. И это у Боровского получилось на отлично. Лисицын, казалось, находился на пределе. Его челюсть была крепко сжата, а костяшки кулаков побелели от напряжения.

— Семьдесят пять тысяч рублей! — с трудом выговорил отец Лены.

— Сто тысяч рублей! — наслаждаясь потугами Лисицына, довольно воскликнул Боровский.

На лице отца Елены можно было разглядеть отчаяние. Видимо, у него не было большей суммы и теперь он не сможет получить столь нужный им артефакт.

— Ну, я пошёл. С вами было достаточно забавно иметь дело, — довольно оскалился Боровский.

Кряхтя, он встал со своего места и потянул девиц за собой. Когда толстяк уже находился у выхода из ложи, Лисицын вскочил со своего места и воскликнул:

— Стой!

— Папа, не надо…

Лена попыталась остановить отца, схватив его за руку, но тот лишь отмахнулся от дочери, как от назойливой мухи, и поспешил за Боровским.

В ложе остались только я и дочь Лисицына. Бедная девушка не смогла сдержать эмоции и расплакалась.

— Лена? — встал и обратился к девушке, утешительно положив руку на её плечо.

И тут она кинулась в мои объятия и зарыдала ещё сильнее. Некоторые зрители бросали на нас заинтересованные взгляды, в то время как другие покидали аукционный зал.

— Это всё Боровский, — хлюпала она носом. — Мы уверены, что это он подложил в наш родовой особняк артефакт, который вредит моей семье. Этот свин мечтает отобрать наш дом и готов пойти на всё, чтобы выжить нас оттуда. Этот ублюдок специально пришёл в наше ложе, чтобы позлорадствовать, и специально не дал нам получить детектор. А отец занял эти деньги. Это была последняя наша надежда… Урод выкупил все детекторы в городе!

— Не плачь… Уверен, что-то можно придумать, — гладил Лену по шелковистым волосам, пытаясь хоть как-то успокоить.

Постепенно девушка оттаяла. Покраснев от понимания, что мы стоим в обнимку, Лена отстранилась от меня и спешно начала приводить себя в порядок, вытирая слёзы платком.

— Прости, меня Тимофей. Что-то я совсем расклеилась, — смущённо заметила Лисицына.

— Всё нормально, — улыбнулся ей в ответ.

Как и любому мужчине, мне тяжело наблюдать за девичьими слезами. Особенно в ситуации, когда такую милую девушку и её семью довёл до отчаяния один жирный и мерзкий урод.

— Кстати, Тимофей. Тебе нужно кое-что знать… — Девушка подошла ко мне вплотную и прошептала на ушко: — Те, кого ты убил на крыше — это люди Боровского. Твоя сестра тогда украла детектор именно у него. Пожалуйста, будь осторожен.

Поведав важную информацию, Лена зачем-то чмокнула меня в щёку и быстро покинула ложе, оставив меня наедине со своими мыслями.

Я помню, как те ублюдки, говорили, что отдадут мою сестру боссу, чтобы тот с ней развлёкся. Я осознал, что София могла оказаться в той же ситуации, что и две бедные девушки, которых Боровский лапал на протяжении всего аукциона. Понимание этого привело меня в бешенство. В будущем мне обязательно следует разобраться с этой тварью.

Прямо сейчас для меня важно забрать заработанные деньги и поспешить вызвать лекаря. Вышел из ложе, спустился по лестницам и попал в холл, где уже толпились люди, чтобы забрать выигранные лоты. Я же подошёл к служебной двери, где по-прежнему стоял Максимка.

— Мне бы попасть к оценщику, — сказал я.

— Пройдёмте… — с пренебрежением открыл дверь мужичок и скривил лицо, будто я ему всю жизнь испортил.

Плевать. Главное, я добился своей цели. Мы прошлись по коридору и остановились перед дверью. В этот раз она была открыта. Мне указали рукой, призывая войти. Стоило только шагнуть, как из-за стола выскочил старик с улыбкой на лице.

— Молодой человек, поздравляю вас с продажей табличек формаций на аукционе рода Белозёровых! Мы будем с нетерпением ждать ваши следующие формации, — учтиво заявил оценщик, как только я подошёл к нему.

— Если честно, я ожидал большего… Никто не хотел покупать формации моего наставника. Но хоть один знающий человек нашёлся, и то радует, — недовольно фыркнул я, продолжая отыгрывать роль.

— Вы полностью правы. Но проблема в первую очередь заключается в месте, где ваш наставник поручил вам продать таблички. Наш городок не самый большой, и понимающих людей тут крайне мало. Поверьте мне: в центральных городах княжеств всё обстоит совсем по-другому, — глубоко вздохнул старик.

— Надеюсь, всё так и есть, — кивнул я. — А что насчёт моих денег?

— Аукционные дома обычно берут тридцать процентов от финальной стоимости лота, — заявил оценщик.

Я непроизвольно нахмурился. Получается, я смогу получить лишь семьсот рублей. Это меньше, чем я рассчитывал. Не маленькая у них комиссия за то, что даже не их.

— Я понимаю, что процент может показаться слишком большим. Но нужно понимать, что дороже, чем на аукционе, вы нигде продать не сможете. Поэтому в итоге все в выигрыше. Но для вас и вашего наставника я готов сделать исключение. Аукционный дом Белозёровых будет брать с вас комиссию лишь в двадцать процентов, — торжественно объявил старик.

— Спасибо и на этом, — фыркнул я. — Где мне забрать мои деньги?

— Здесь! — улыбнулся старик. — Я уже обо всем договорился. Вам не нужно ждать, как другим. Сейчас, сейчас…

Оценщик полез в ящик стола и достал оттуда пачку сторублёвых купюр. Отсчитав мне ровно восемь сотен, он также