совершенно безрассудный шепоток: Почему же безумие? Отличный шанс сблизиться, и никаких предлогов изобретать не нужно. Пользуйся моментом, пока Лукас не уехал!

Нет уж! Пора будить голос разума.

– Ты ведь в Нью-Йорке ненадолго, – нашла аргумент я. Ага, на полтора месяца. – Мне бы не хотелось, чтобы ты тратил время на подобную ерунду. У тебя все-таки планы…

Лукас несколько секунд пристально разглядывал свои руки, затем перевел взгляд на меня.

– Ничего страшного, Рози.

Я вопросительно наклонила голову, рассматривая его лицо, в котором заметила давешнюю непонятную тень.

– Но… ты собирался поближе познакомиться с городом.

– Вовсе нет, – возразил Лукас. – Не буду тебе врать, Рози. – Он вдруг заговорил совсем тихо, и я навострила уши, стараясь не пропустить ни слова. – Я путешествую в полном одиночестве уже шесть недель. Да, это сознательный выбор – мне требовалось остаться одному. Однако… последствия уединения оказались непредсказуемыми. Я вовсе не кривил душой, когда признался, что мне стало тоскливо. – Лукас пожал плечами, словно болтал о пустяках и не понимал, как мне хочется потянуться к нему, взять за руку. – Ну вот, теперь я просто не знаю, куда девать свободное время. Надоело быть одному – нужна компания. Кстати, ты наверняка заметила: я не в лучшей форме. – Он похлопал ладонью по бедру. – Нарезать круги по городу мне не всегда просто.

Я глянула на его пальцы, задумчиво массирующие мышцы. Верно. Обращала внимание, что Лукас вроде бы щадит левую ногу, хотя в глаза его осторожность не бросалась. Припомнила первый вечер, когда он едва не упал.

Что же с тобой стряслось? Напрямую спросить я не решилась. Похоже, Лукас и без того сказал больше, чем хотел. Вряд ли ему свойственно откровенничать перед почти незнакомыми людьми.

– Ты имеешь в виду, что я, согласившись стать… хм… партнером по эксперименту, тоже окажу тебе услугу?

– Именно, Рози. – Он спокойно выдержал мой взгляд. – Причем куда бо́льшую, чем тебе представляется.

Это меняло дело. У меня в груди появилось щемящее и в то же время приятное чувство.

– Если что, наши экспериментальные свидания должны проходить как взаправдашние. Я говорю не о поцелуях и ласках. Никто не требует держаться за руки и тому подобное. А вот все остальное… Романтика, духовная связь и откровенность должны присутствовать, как при настоящем увлечении.

– Что ты имеешь в виду под «ласками»? – хмыкнул Лукас.

– Ну, физическое сближение. – Смешинка в глазах Лукаса куда-то исчезла. Ладно, не будем заострять на этом внимание. – Желание подобной близости убьет наши отношения, разрушит дружбу.

– Согласен. Надо быть честными друг с другом, – без тени сомнения заявил он.

Честными друг с другом… Стало быть, один из партнеров должен признаться другому, что втюрился по уши.

Желтая карточка тебе, Рози…

Лукас подался вперед, и от свежего чистого запаха его тела у меня внутри все перевернулось.

– Вот что я тебе скажу, – заявил он, и я судорожно сглотнула. Лукас сидел почти вплотную, едва не зажав меня между длинными мускулистыми ногами. – Клянусь, я не позволю чему-нибудь в этом роде вмешаться в наши дружеские отношения. Ты расскажешь о стадиях, которые должна пережить, мы будем устраивать свидания и станем лучшими в мире партнерами по эксперименту. Вечером, дома, будем вновь превращаться в Рози и Лукаса, соседей по квартире, верных друзей. Пройдет совсем немного времени, и я стану твоим лучшим другом, а ты – моим.

– Лучшим другом? – хрипло переспросила я.

– Ага, – кивнул он и отчетливо повторил своим глубоким музыкальным голосом: – Лучшим другом.

У меня закружилась голова от его запаха, от произнесенных им слов, от сияющего взгляда. Короче говоря, ответить я не смогла, видимо, поэтому Лукас и счел необходимым добавить:

– Если до сих пор сомневаешься, могу кое-что пообещать. – Выдержав короткую паузу, он продолжил: – Клянусь, не стану в тебя влюбляться, не поставлю тебя в неловкое положение, Розалин Сейдж.

Я откашлялась, выигрывая время. Нет смысла показывать, как меня ранила его решимость.

Кстати, причин впадать в восторг тоже не было. Лукас предложил мне помощь. Соглашусь я или нет – через пять недель он уезжает на другой континент, и тут ничего не изменишь. Пройдет еще две недели после его отъезда – и наступит срок сдачи рукописи.

Так или иначе, терять нечего.

– Отлично, – наконец выдавила я. – Договорились.

Его лицо осветила одна из фирменных улыбок, которые приводили меня в полный ступор.

– Итак, у нас состоится четыре свидания. Экспериментальных свидания, – подчеркнула я и хлопнула ладонью по дивану, подкрепляя свою решимость. – Пять слишком много, учитывая, что тебе в Нью-Йорке остался месяц с небольшим. А трех недостаточно. Вот и получается четыре.

– Четыре так четыре, – согласился Лукас, медленно поднявшись и встав прямо передо мной. – То есть теперь мы – полноправные участники исследования. Товарищи по эксперименту, полевые, так сказать, специалисты. Чур, ты будешь ведущим партнером.

Я захихикала, но смех вышел каким-то нервным и беспомощным, полностью отразив охватившие меня чувства.

– Последнее время я только и делаю, что заключаю с тобой совершенно дикие сделки.

– Дикие? – театрально вздохнул Лукас и протянул руку, которую я не приняла. – Ты поразила меня в самое сердце, Рози. А по-моему, мои идеи просто изумительны.

– Надо установить правила, – сказала я больше себе, чем ему. – Собственно, ты уже слышал: между нами ничего не меняется, и неловких ситуаций мы друг другу не создаем.

А ты, моя дурацкая влюбленность, слышала? Никакой неловкости!

– Никаких необязательных трат ради меня ты не совершаешь. Я тебе ничего не буду стоить. Любой чек делим пополам.

– Соблюдение части этих правил легко контролировать, – заметил Лукас, по-прежнему протягивая мне руку. Его теплые и сильные пальцы шевелились прямо перед моим лицом. – Что касается остальных… поверь мне на слово.

Ему я верила безоговорочно. А вот себе…

– Ладно…

Он поднял меня с дивана, крепко схватив за запястье.

– Скрепим соглашение объятиями, Грэм, – предложил он, обхватив меня за плечи и прижав к себе.

Ах, эти объятия Лукаса Мартина… Господи, кто бы придумал сохранять их во флаконах, как джинна. Скуплю их все, набью шкафы и буду беречь на черный день. Или не на черный, на любой…

– Каперсы любишь?

Вопрос застиг меня врасплох, и я переспросила:

– Каперсы?

Выпустив меня, он отступил на шаг.

– Знаешь, я жутко проголодался.

Ха! Только что слопал полкоробки кронатов и, гляди-ка, уже кинулся на кухню. Начал вытаскивать свертки из холодильника, потом нырнул в кладовку, пошарил в посудном ящике.

– Поможешь приготовить ужин? – оглянулся Лукас через плечо.

Я подошла к кухонному острову и плюхнулась на табурет.

– Буду наблюдать – устроит тебя такая помощь?

– Обожаю внимание публики, – промычал он.

– Итак, что готовим?

Лукас нагнулся за разделочной доской, а я