Шрифт:
Закладка:
Ваш по темнейшим реальностям
КТН
Тоуд-Плейс, 1
Беркли
Глостершир
Великобритания
1 ноября 1927 г.
Дорогой ГФЛ!
Начальница почтового отделения уверяет меня, что посылка с моими произведениями должна была дойти до Вас давным-давно. Надеюсь, их содержание не ошеломило Вас настолько, что Вы не в состоянии написать ответ. Пожалуйста, не пытайтесь комментировать рассказы, пока не почувствуете себя в силах постигнуть их суть. Однако буду признателен, если Вы подтвердите, что рукописи получили.
Ваш
КТН
Тоуд-Плейс, 1
Беркли
Глостершир
Великобритания
1 января 1928 г.
Лавкрафт!
Должно ли мне предположить, что посылка с моими трудами канула в никуда, точно сон? Вы забываете, что мои сны не исчезают бесследно. Они — больше чем просто грезы, ибо они вобрали в себя ткань мироздания. Пусть я утрачу то, что изложил на бумаге, но истины моих снов погребены в моем мозгу. Я последую туда, куда они поведут меня, — даже к той невыразимой истине, что есть суть всего бытия.
Ваше пространное описание хеллоуинского сна про древних римлян меня изрядно позабавило. Боюсь, что, как столь многие из Ваших рассказчиков, Вы прикованы к прошлому и не в состоянии устремиться духом во Вселенную. Прочел Вашу изумительную историю про внеземной цвет, но не изумился ничему, кроме ее неправдоподобия[65]. Какие могут быть цвета, помимо тех, что я видел своими глазами? Сама эта идея — не что иное, как бездарный сон, и то, что Вы использовали в рассказе мое имя[37], для меня никоим образом не комплимент. Дойдя до фразы «Тещин язык сделался воплощением зловещей угрозы», я задумываюсь: а не является ли рассказ просто-напросто шуткой и не пытаетесь ли Вы разыграть невежественную аудиторию?
Тем не менее польза в нем была: я окончательно убедился, что Вы — не лучший из литературных агентов для моих творений. Я проигнорировал Ваши самонадеянные предложения редакторской правки, как будто тексты мои — это просто-напросто художественный вымысел, но меня беспокоит мысль о том, что Вы, возможно, считаете, будто Ваши произведения в чем-то превосходят мои. А вдруг Вы дерзнули внести какие-либо изменения в рассказы, предлагаемые от моего имени? Подозреваю, Вы нарочно препятствуете их продвижению — из страха, что Ваши собственные опусы заметно проиграют в сравнении с ними, — и делаете все, чтобы Ваши рукописи попали к издателю раньше моих. Не сомневаюсь, Вы не упоминаете о моих произведениях в своей статье просто из зависти. А не ревнуете ли Вы к моему таланту с тех самых пор, как я честно изложил Вам свое мнение о Вашей ахинее с участием Гудини? В силу этих причин, а также и других, которые Вас не касаются, я изымаю у Вас свои произведения и отказываюсь от Вашего представительства. Будьте добры возвратить рукописи немедленно по получении этого письма.
Искренне Ваш
Кэмерон Таддеус Нэш
Тоуд-Плейс, 1
Беркли
Глостершир
Великобритания
3 марта 1928 г.
Лохкрафт!
ГДЕ МОИ ШЕДЕВРЫ? Я НЕ ПОЛУЧИЛ ИХ ДО СИХ ПОР.
К. Т. Нэш
Тоуд-Плейс, 1
Беркли
Глостершир
Великобритания
1 мая 1928 г.
Лавкрюк!
Итак, вторая посылка тоже канула в никуда! Как, должно быть, непредсказуема колониальная почта, — или Вы хотите, чтобы я в это поверил? Вы, часом, не боитесь, что я увижу исправления, внесенные Вами в мои тексты? И Вы, конечно же, вовсе не уничтожили зримые доказательства того, что украли фрагменты моих сочинений в тщетной попытке улучшить свои собственные, и я напрасно Вас в том подозреваю? Вы пишете, что мне следовало снять с текстов копии, но будьте уверены, их суть не утрачена. Она запечатлена в моем мозгу, я чувствую, как она там трепещет, словно нетерпеливый эмбрион, и рвется к самому недосягаемому из снов.
А не угнездился ли в Вашем мозгу ее недоразвитый сородич, пока Вы читали мои труды? Может, он поглощает Ваши сны, а не помогает им высвободиться, раз Ваш разум настолько убог в сравнении с космосом. Ваша ограниченность донельзя очевидна из этой Вашей истории о всплывающем из глубин острове. Неужели Вы не в состоянии вообразить ничего более чуждого, нежели гигант с осьминожьей головой? Вы б его хотя бы в этот Ваш несуществующий цвет раскрасили! Гиганты состарились, когда греки еще не вышли из поры юности, вот и сны Ваши такие же затасканные. Но даже не сомневаюсь, что эти Ваши прихвостни — Авгур Дерьмотт, Клерк Ишьты Муть, Дурень Воньдрянь, Фрик Бинокль Шезлонг[66] и прочая Ваша разношерстная братия — сделают вид, будто в восторге от Вашего опуса.
По-видимому, они переоценивают Ваше покровительство и так боятся его утратить, что критиковать Вас не смеют. Я бы показал Вам, как на самом деле следовало написать Вашу повесть, будь в ней хоть что-то достойное моего внимания. В любом случае вся моя энергия необходима мне для моих снов. Сомневаюсь, что в будущем стану их записывать. Я не знаю никого, достойного с ними ознакомиться. Пусть человечество изведает их само, когда достаточно разовьется.
К. Т. Нэш
Тоуд-Плейс, 1
Беркли
Глостершир
Великобритания
25 декабря 1929 г.
Лавкряк!
Уж не приснилось ли Вам, что больше Вы обо мне не услышите? Возможно, Вы даже позабыли о моем существовании, поскольку чтение моих шедевров Вас явно ничему не научило как писателя? Вы — лишь скорлупа, внутри которой извивались и корчились несколько снов, прежде чем иссохнуть в лучах света. Я имел несчастье пролистать эту Вашу ахинею про Данвич[67]. Полагаю, Вы вздумали написать про подводную деревню до того, как вспомнили, что про подводный остров уже писали[68]. Лучше б Вы оставили и то и другое на дне морском. Или Вы не способны увидеть во сне ничего, кроме щупалец? По мне, так вся Ваша писанина не то слово какая водянистая. А мои потерянные шедевры, часом, не всплывут однажды загадочным образом?
Я тут недавно вспомнил про Вас, натолкнувшись на роман мистера Визиака «Медуза»[38]. Он тоже пишет про колосса со щупальцами, обитающего на неведомой скале. Его проза не в пример более мастерская и изысканная, нежели Ваша, и воссоздает сон, который, верно, и явился ее источником. А Вы эту книгу читали? Может, именно поэтому Вы в последнее время так мало
