Шрифт:
Закладка:
До жёлтого отсека оставалось сто метров, когда дрезина резко затормозила и через полсотни метров замерла. Гедимин открыл карту, — пройдя «заколдованный» отсек, можно было найти ещё один туннель и поймать там другую дрезину. Он расстегнул ремни на груди и взялся на скобы, вбитые в стену.
— Доберёмся, тут близко.
Он выполз из транспортного туннеля, на ощупь спустился на платформу и включил фонарь. В коридоре была непроницаемая тьма. «Наверное, и воздух откачали,» — он покосился на анализатор и удивлённо мигнул — атмосферное давление в коридоре не изменилось, и кислорода хватало для дыхания.
— Не откачали. Странно, — пробормотал он, нарушив давящую тишину.
— Видимо, кто-то ещё тут работает, — сказал Хольгер, включая фонарь и подсвечивая стену с пустыми нишами, оставшимися от камер и турелей. — Вот, и облицовку ещё не содрали…
В коридорах было пусто и тихо. Лучи фонарей изредка выхватывали из темноты проём, оставшийся от люка или гермоворот, часть помещения с аккуратно вскрытыми стенами, отверстия под потолком и в полу. Термопластины извлекли и вывезли, и температура снизилась уже до нуля. Гедимин прислушивался, стараясь уловить голоса рабочих или скрежет демонтируемого оборудования, но в брошенных отсеках стояла тишина.
— Это здесь, — Хольгер, сверившись с картой, заглянул в просторное помещение. Луч фонаря, пройдя отсек насквозь, зацепил второй дверной проём — дверей в комнате было две, и обе стояли открытыми. «Никого,» — с удивлением понял Гедимин, войдя в помещение. «Просто пустой отсек.»
Луч скользнул вдоль стены, высветив пустые каналы, оставшиеся от извлечённых кабелей, гнёзда выдернутых термопластин, тёмную дыру вентиляционной шахты — решётку с неё сняли, но лаз затыкать не стали. Сармат в недоумении пожал плечами и направил свет туда, где недавно видел дверь.
— Пойдём… — начал было он, но тут же осёкся. Луч уткнулся в странные продолговатые предметы, уложенные у стены, — тот, что побольше, внизу, меньший, со смазанным знаком радиационной опасности на боку, — сверху.
Гедимин опустился на пол, чтобы лучше рассмотреть устройства. То, что лежало сверху, было «грязной бомбой» с полукилограммом окиси ирренция, измельчённой в пыль. Снизу был заложен заряд пиркенита, достаточный для обрушения небольшой горы.
— Сработает по сигналу… — пробормотал сармат, увлечённо просвечивая корпус нижней бомбы сигма-лучами. Он не прикасался к устройствам — даже теперь, когда выяснил, что от прикосновения они не взорвутся. Судя по пылевому слою, бомбы пролежали тут не меньше недели.
— Ядро Юпитера… — еле слышно прошептал Хольгер, и Гедимин повернулся к нему. Химик открыл карту базы и соединил пальцами все жёлтые отсеки — получилось два аккуратных кольца.
— Когда они сработают, кратеры станут вдвое глубже…
Что-то негромко пискнуло, и Гедимин, вскинув руку, прислушался к приближающимся шагам. Секундой спустя он, выключив фонарь, прижался к стене и медленно продвигался вдоль неё к выходу. За ним крался Хольгер.
— Сигнал шёл отсюда, — за поворотом мелькнуло световое пятно. — Смотреть в оба!
— Tza tatzqa! — крикнул кто-то с другой стороны. За второй дверью зажглись фонари. Лучи с двух сторон проникли в отсек и встретились на середине пустой комнаты. Гедимин и Хольгер переглянулись — оба выхода были перекрыты.
— Стоять! — торжествующе заорал сармат в тяжёлом экзоскелете, направив фонарь в лицо нарушителю. — Имя?
— Считыватель возьми, — буркнул Гедимин, сердито щурясь. «Тёмный щиток надо было…»
Над плечом охранника выразительно качнулось сопло ракетомёта. Хольгер выступил вперёд, примиряюще подняв руки.
— Хольгер Арктус, Ядерный блок. Мы сбились с дороги…
— Ядерщики, — сказал предводитель второй группы, осмотрев бомбы и повернувшись к нарушителям. — Сообщи Ассархаддону.
…Двое экзоскелетчиков шли сзади, придерживая Гедимина за плечи. Идти так было неудобно, но при попытке вывернуться его хватали ещё и за локти. За поворотом мелькнул знакомый люк, сармат удивлённо мигнул, решив, что ошибся, но нет — пару секунд спустя его вместе с Хольгером втолкнули в пустую столовую.
— Гедимин Кет, — Ассархаддон сидел за столом, облокотившись одной рукой, и устало щурился на пришельцев. — Тут и считыватель не нужен. Кажется, я был неосторожен в высказываниях, и вы неправильно меня поняли. Команда «Attahanqa!» ещё не прозвучала. Я по-прежнему куратор «Гекаты», и вы подчиняетесь моим приказам.
— Там бомбы, — выдохнул Гедимин, в очередной раз пытаясь вывернуться из стальных «клешней». — Ты собрался всё взорвать?
— Ну не думали же вы, что я оставлю научный комплекс для изучения нашим друзьям-приматам, — отозвался Ассархаддон. — База будет уничтожена. Вопрос в том, кто разделит её судьбу.
Гедимин вздрогнул.
— Ты о чём?
— Координатор Маркус настаивает на вашем уничтожении, — слегка наклонил голову Ассархаддон. — Вашем — я имею в виду вас обоих. Я не смог отговорить его. Был ещё один способ, но… не уверен, что мне хочется его применять. Вы настолько не цените свою жизнь, что мне даже неловко мешать вам умереть.
Он шевельнул пальцами, и охранники, отпустив Гедимина и Хольгера, шагнули назад. Сарматы растерянно переглянулись.
— Маркус — ублюдок, — Гедимину хотелось сплюнуть, но мешал респиратор. — Всегда это знал.
Ассархаддон рассеянно покачал головой, глядя сквозь него.
— Идите.
Они вышли из столовой, пройдя сквозь строй охраны, как сквозь вакуум, и остановились за ближайшим поворотом, растерянно глядя друг на друга.
— Уничтожение. Следовало ожидать, — тихо проговорил Хольгер; его глаза почернели от злости. — Мы слишком много знаем. Да, сарматы тоже так делают. Старый человеческий обычай…
— «Седжен», — Гедимин прикоснулся к гребню «лучевого крыла». — Если мы выберемся, мы сможем добраться до полюса. Там город…
Хольгер открыл карту. Там, где недавно находились внешние шлюзы, не осталось ничего, даже жёлтых отсеков.
— Не думаю, что мы выберемся. Если бы найти хоть один излучатель…
— Я могу его сделать, — прошептал Гедимин. — Ирренция в «крыле» хватит…
Сбоку от него послышались нарочито тяжёлые шаги. Двое экзоскелетчиков остановились рядом с сарматами.
