Шрифт:
Закладка:
VI. (19. 2) Сам Пирр произнес гомеровские строки, которые, как сказано поэтом, Гектор сказал Аяксу, как если бы они были обращены римлянами к нему самому:
Но не хочу нападать на такого как ты, ратоборца,
Скрытно высматривая, но открыто, когда лишь умечу[1420].
И после этого он заметил, что ему не стоило совершать ошибку и вести войну против людей более благочестивых и более справедливых, нежели эллины. После чего он заявил, что видит один достойный и выгодный способ прекращения войны — сделать их друзьями вместо врагов, начав с проявления великого милосердия. 2. (3) Он приказал вывести пленников-римлян и дал всем одежды, подобающие свободным людям, и снабдил их деньгами на дорогу, попросив их помнить, как он с ними обошелся, и передать другим. А когда они возвратятся в свои родные края, пусть они приложат все усилия, чтобы сделать их города дружественными ему. 3. В самом деле, какую-то неодолимую силу имеет золото царя, и никакой защиты не находится у смертных супротив этого оружия. Ambr.
VII. (19. 4) В бытность Клиник Кротонца тираном он отнял у полисов свободу, после того как собрал со всех уголков изгнанников и освободил рабов[1421], при помощи которых он упрочил тиранию, самых же достославных кротонцев либо убил, либо изгнал из города. Анаксилат захватил акрополь регийцев и, владея им всю жизнь, оставил власть своему сыну Леофрону. И другие также вслед за ними, основывая династии в разных городах, привели все общественные дела в упадок. 2. (5) А последним и самым большим злом для всех городов стала тирания Дионисия, который подчинил Сицилию[1422]. Ибо он переправился в Италию против регийцев по приглашению локров[1423], с которыми регийцы были во вражде, и когда италиоты собрали против него крупные силы, он, вступив в сражение, уничтожил многих из них и взял приступом два их города. 3. Позднее он вновь предпринял переправу, переселил гиппонийцев[1424] из их собственных мест обитания, уведя их на Сицилию, подчинил Кротон и Регий и двенадцать лет оставался властителем этих городов. Затем одни, которые боялись тирании, отдали себя в руки варваров, другие, подвергавшиеся угрозе войны со стороны варваров, вручили свои города тирану. И от кого бы они ни страдали, они всегда были весьма недовольны и подобно Эврипу[1425] меняли направление то туда, то сюда, в зависимости от того, как повернется удача. Vales.
VIII. (19. 6) Пирр во второй раз переправился в Италию, после того как дела на Сицилии не пошли сообразно его замыслам, так как важнейшим городам его правление показалось не столько царским, сколько деспотическим. Ведь после того как он был приглашен в Сиракузы Сосистратом[1426], тогдашним правителем города, и начальником гарнизона Финоном, и получил от них деньги и около двухсот кораблей с бронзовыми носами, и подчинил себе всю Сицилию, кроме города Лилибей[1427] (им единственным еще владели карфагеняне), он стал править с тираническим высокомерием. Vales.; Suidas.
(7) Он отнял имущество у родственников и друзей Агафокла[1428] и всех тех, кто что-нибудь получил от него, и раздарил своим друзьям. Он предоставил наивысшие должности в городах своим щитоносцам и командирам, нетто местным законам каждого города, и даже не на установленный обычаем срок, а так, как ему было угодно. 2. Судебные разбирательства и тяжбы, равно как все прочие гражданские дела он в одних случаях решал лично, а в других — перепоручал для отказа или разбирательства тем крутившимся при его дворе людишкам, чьи взоры были обращены только на получение выгоды и проматывание богатства. Из-за всего этого он стал тягостен и ненавистен городам, которые его призвали. 3. (8) Поняв, что уже многие питают тайную вражду к нему, он ввел в города гарнизоны под предлогом угрозы войны с карфагенянами и, захватив наиболее влиятельных людей в каждом городе, предал их смерти, якобы раскрыв заговоры и измены. В их числе был и Финок, начальник гарнизона, который по признанию всех проявил самое большое усердие и рвение в содействии его переправе и подчинению острова. Ведь именно он отправился навстречу Пирру во главе отряда кораблей и передал ему ту часть острова у Сиракуз, над которой он сам начальствовал. Когда же Пирр попытался захватить и Сосистрата, он обманулся в своей надежде, поскольку тот разгадал намерения царя и скрылся из города. Когда же дела пришли в расстройство, то и Карфаген решил воспользоваться удобным случаем для возвращения утраченных владений и отправил войско на остров. Vales.
IX. (19. 9) Видя, что Пирр оказался в затруднительном положении и изыскивал средства, где только мог, худшие и самые нечестивые из его друзей, Эвегор, сын Феодора, Балакр, сын Никандра и Динарх, сын Никия, приверженцы безбожного и непотребного образа мыслей, предложили источник нечестивых средств — открыть священную сокровищницу Персефоны. 2. В этом городе[1429] стоял священный храм, наполненный золотом, охраняемый в неприкосновенности во все времена; золота в нем было невиданно много, сокрытого в земле подальше от людских глаз. Обманутый этими льстецами и из-за необходимости, что превыше всех угрызений совести, Пирр сделал тех, кто дал ему совет, исполнителями святотатства. Погрузив награбленное в храме золото на корабли, он, полный самых радужных надежд, в числе других денежных средств отправил его в Тарент. Vales.; Suid.
(10). Но справедливое Провидение ввила свое могущество. Ибо стоило кораблям отплыть из гавани и, поймав попутный ветер, дующий с суши, двинуться вперед, как поднялся противоположный ветер, дувший всю ночь, и одни из кораблей потопил, а другие отнес в Сицилийский пролив, а суда, на которых перевозили жертвенные дары и золото, взятое из даров, выбросило на берег залива у Локр. Люди, что были на борту кораблей, погибли, смытые потоком волн, а священные деньги, после того как корабли разбились, были выброшены на песчаные берега вблизи Локр. Царь же, сраженный ужасом, вернул богине все украшения и сокровища, дабы этим избегнуть ее гнева.
... младенец! Еще он
Видно, не знал, что
