— Дядя Слава… ты успокойся, а? — попросила я, вовсе не желая того, чтобы мой заместитель свалился с очередным инфарктом. — Полицию вызвал, раз уж мне не хочешь на вопросы отвечать?

— Деля! Мне не до шуток! И тебе бы тоже не стоило так легкомысленно…

— Тебе полегчает, если я тоже начну орать и паниковать? Или мы конструктивно будем проблему решать? Вызови полицию, никого не пускай в котельную, поставь там кого-то из охраны, а я сейчас приеду.

Васильков что-то проворчал и бросил трубку, а я, ткнув в пепельницу почти половину сигареты, пошла в душ. К тому моменту, как я, уже накрашенная и с уложенными волосами, вышла из ванной, в кухне уже колдовал Матвей, готовивший завтрак.

— Привет, — он чмокнул меня в щеку, чем изрядно удивил после вчерашней ссоры, но я не стала заострять на этом внимания — день обещал быть тот еще, и семейные дрязги там точно будут лишними. — Ты куда так рано? Что-то случилось?

— У тебя операции есть сегодня?

— Нет, а что?

— Хорошо… а лекции?

— Тоже нет. Деля, что случилось? — повторил вопрос муж, уловив за моими вопросами желание что-то от него скрыть.

— Ты можешь быстро собраться и поехать со мной? Ты мне очень нужен, — вырвалось у меня, и Мажаров без дальнейших расспросов отправился в душ.

Завтракать я совершенно не хотела, кусок не лез в горло, но пришлось заставить себя и съесть хотя бы гренку с джемом, чтобы не обижать мужа. Матвей наскоро побросал в контейнер завтрак для себя и сказал, обуваясь в прихожей:

— Ты за руль, я не успел толком проснуться и лучше на пассажирском позавтракаю.

Это меня вполне устраивало — за рулем я смогу сосредоточиться.

— Так и не расскажешь, куда мы мчим с утра пораньше? — Матвей уже закончил завтрак и, бросив пустой контейнер на заднее сиденье, вынул сигареты.

— Я пока сама не очень понимаю, но звонил дядя Слава и… в общем, у нас труп, Матвей.

— В каком смысле — труп?

— В том, что в котельной нашли совсем мертвое тело, но я так и не поняла ни обстоятельств смерти, ни обстоятельств обнаружения, да и вообще мало что поняла, — призналась я, сжимая руль двумя руками. — Только то, что нам грозят крупные неприятности по всем статьям — от Горздрава до полиции.

— Н-да… и кому мы насолили на этот раз? — мрачно поинтересовался муж.

— Очень надеюсь, что мы тут абсолютно ни при чем.

— Деля, это не смешно. Закрытая территория, охрана и камеры по периметру, круглосуточное наблюдение — и труп в котельной, а мы ни при чем? Полиция этого не оценит.

— Вот в этом я не сомневаюсь… Прокурору, что ли, набрать?

— Давай сперва сами посмотрим, что к чему, а там уж решим.

На въезде в клинику я протянула охраннику пропуск, но тот даже не взглянул, сразу поднял шлагбаум:

— Там полиция приехала, Аделина Эдуардовна. Я их сразу к котельной отправил — правильно?

— Правильно. Постарайтесь вести себя так, как будто ничего не произошло, паника в клинике не нужна. И сотрудников, пожалуйста, не вводите в курс дела прямо на въезде, — я выразительно посмотрела на охранника, и тот закивал:

— Да-да, я понял…

— Понял он… — пробурчал Матвей, когда я отъехала от шлагбаума и свернула к парковке для персонала. — Через час вся клиника на ушах будет стоять.

— Скрыть информацию от персонала все равно не удастся, нам бы клиентов не волновать.

— С сотрудниками сам переговорю, сегодня же планерка, а ты, как я понимаю, будешь занята в это время.

Я просмотрела на мужа с благодарностью — вот все-таки умел Матвей прочувствовать момент и подставить плечо, этого у него не отнимешь.

У котельной стояла полицейская машина и еще одна — с надписью «Передвижная криминалистическая лаборатория», и на подножке отодвинутой двери сидел молодой мужчина и что-то записывал, придерживая на колене папку. Нам тут же перегородил дорогу полицейский, но я даже рта не успела раскрыть, как из-за его спины появился Васильков:

— Это владелица клиники и главный хирург, — сказал он, и полицейский отошел, давая нам возможность войти в котельную.

Там уже вовсю работала бригада, осматривая лежавший на полу труп. Судя по свисавшей с крюка в потолке веревке, человек повесился.

В этот момент один из сотрудников поднялся, и я увидела, что на полу лежит тело женщины с темной короткой стрижкой.

— Доброе утро, Аделина Эдуардовна, — раздался голос следователя, и я, повернувшись, с трудом узнала старшего следователя Невзорова, который когда-то давно занимался делом писательницы Аглаи Волошиной.

— Валентин Игоревич? — припомнила я имя следователя, и тот удивленно спросил:

— Как вы вспомнили? Несколько лет ведь прошло.

— Как-то всплыло. Вот мы снова встретились, и повод опять не из приятных.

— Точно. Боюсь, что труп криминальный, мне придется опрашивать весь персонал, дежуривший сегодня ночью. Кстати, посмотрите, пожалуйста, личность потерпевшей вам знакома?

Я подошла ближе и внимательно посмотрела в синюшное лицо женщины. Нет, я ее точно не знала, но на ней были комнатные мягкие тапочки, одна из которых слетела, а вторая так и осталась на правой ноге, и это значило, что она — клиентка клиники. Плохо… еще хуже, чем факт обнаружения трупа на территории вообще. Убитая клиентка — а, судя по всему, следователь считает, что это убийство, хотя пока мне об этом прямо не говорит, — это очень большая репутационная потеря. Мы всегда позиционировали клинику как безопасную и конфиденциальную, а теперь… Н-да…

— Это клиентка Игоря Авдеева, — сказал в этот момент Матвей. — Она уже к выписке готовилась, я карту взял на проверку вчера. Ларичева Софья Леонидовна, восстановительная маммопластика после резекции правой молочной железы.

Невзоров быстро записывал все, что говорил Матвей, а я смотрела на мертвую женщину и не могла понять, что именно меня беспокоит, кроме того, что она мертва.

— Мне бы карту посмотреть, — сказал следователь, и Мажаров кивнул:

— Конечно, она у меня в кабинете. Будете оформлять изъятие?

— Пока нет, не вижу необходимости. Она явно не от операции умерла, но с ее врачом я бы переговорил тоже.

— У него сегодня день без операций, сможете поговорить.

— Аделина Эдуардовна, вы так пристально разглядываете труп, что даже мне не по себе, а криминалисты наверняка ревнуют, — заметил Невзоров. — Что-то не так, по-вашему?

— Ну… странгуляционная борозда ровно такая, как должна быть при повешении… а вот с ее ростом было бы затруднительно веревку забросить так высоко. И никаких подручных средств