– Я об этом не думал.

Ему стало неловко, и он потупился, но голос Юкии звучал весело:

– Ты ведь понимаешь, что случится, если то же самое ты сделаешь, став приближенным Его Высочества?

Акэру замолчал, и Юкия продолжил, словно пытаясь убедить его:

– Те, на кого ты смотришь сверху вниз, составляют девяносто процентов населения Ямаути. Зато молодой господин прекрасно знает это большинство, которым ему предстоит править. Считай Кэйсоин уменьшенной копией Ямаути.

Акэру начинал понимать, к чему клонит Юкия.

– Так вот для чего Его Высочество отправил меня сюда?

Молодой господин хотел заранее научить его общаться с простыми людьми, чтобы он вел себя как подобает, когда станет приближенным правителя.

– Наследник послал тебя в Кэйсоин, но наверняка не ждет, что ты попадешь в Ямаути-сю, верно? Это значит, он собирался перевоспитать тебя. А стало быть, он рассчитывает не на сына Западного дома, а на тебя лично.

Юкия вдруг взглянул Акэру прямо в лицо.

– А что насчет тебя? Вдруг Его Высочество не унаследует престол? Раз госпожа Масухо-но-сусуки не вышла за этого человека и ты не сможешь назвать его братом, он тебя не интересует?

Акэру только сглотнул, слушая суровые слова Юкии. Он ведь суетился, потому что был впечатлен первой встречей с молодым господином, когда еще не знал, кто перед ним.

Все началось с ласкового лица в лучах заходящего солнца – с человека, который разделил его секрет.

– Я… – начал он дрожащим хриплым голосом и замолчал.

Однако когда он заговорил снова, его голос окреп:

– Я хочу служить Его Высочеству молодому господину. Раз он разглядел меня, я тоже должен ответить ему доверием на доверие. И я отвечу.

– Что ж. Вот теперь и я спокоен.

Юкия улыбнулся, лицо его посветлело и больше не казалось противным. В этот момент Акэру впервые в полной мере ощутил, что Юкия – такой же преданный сторонник молодого господина, как и он сам. Именно за этот ум – не совсем тот, что требуется для успехов в учебе, – Его Высочество и выбрал этого юношу своим пажом.

– Юкия, в отличие от меня, ты пришел сюда с убеждением ни за что не полагаться на силу своего дома, да?

«Наверное, с Сигэмару и другими ребятами он подружился именно поэтому», – подумал Акэру.

Но Юкия расхохотался:

– Что ты! Раньше я действительно так думал, но сейчас не до капризов. Надо использовать все, что подвернется.

Акэру захлопал глазами и озадаченно посмотрел на Юкию:

– Но ведь в твоих словах тогда нет смысла…

– Ты неправильно меня понял, Акэру. – Юкия вдруг прищурился. – Власть – штука мерзкая. Если пользоваться ей неправильно, можно и себя самого уничтожить. Но она же может стать отличным козырем. Понимаешь?

Юкия хладнокровно улыбнулся:

– Говорю тебе, используй силу правильно.

По спине Акэру пробежал холодок. Улыбка сошла с лица Юкии, и его глаза стали похожи на змеиные: по ним невозможно было прочитать его чувства. Акэру испуганно пробормотал:

– Ты что…

«Ты что замышляешь?» – хотел спросить он, но тут в окно рядом с Юкией влезла загорелая физиономия.

– Ну что, закончили сложные беседы?

Забывшись, Акэру подскочил, и все тело пронзило болью.

– Сигэмару! Ты давно тут торчишь?

– Мы вообще-то вместе с Юкией пришли, но решили, что нам пока лучше не влезать, вот и спрятались. А это гостинец!

Он перегнулся через подоконник и поставил на пол корзину слив.

– О, я тоже люблю сливы. Можно одну? – беззаботно спросил Юкия.

Глядя на него, Акэру растерялся. И что все это было?

– Ты с таким треском тогда рухнул, но выглядишь лучше, чем я ожидал. Как себя чувствуешь?

Акэру не нашелся что ответить. Вроде бы Сигэмару спрашивал с иронией, но казалось, что он впервые о ком-то серьезно беспокоился. Акэру был тронут, хотя в то же время стыдился своих предыдущих слов и поступков.

– Я тебе очень признателен. Чувствую себя нормально… Погоди, ты сказал «мы»?

– Ага. Вообще, он гораздо больше меня беспокоился о тебе.

Скрывшись за окном, Сигэмару вытащил оттуда за шиворот еще кого-то. На мрачном лице явственно читалось полное отсутствие беспокойства о ком бы то ни было.

– Тиха́я!

От удивления Акэру не знал, что еще сказать. Тот, видимо, тоже не заготовил речь и совсем растерялся, поэтому пробормотал только:

– Я не нарочно.

Этих слов хватило, чтобы Акэру сообразил, что сейчас говорят о них в Кэйсоин. Видимо, все решили, что Тиха́я специально его покалечил. Он ведь сначала поддерживал Кимитику, а тот в последнее время без конца подстраивал ссоры. Будь Акэру просто сторонним наблюдателем, наверняка подумал бы так же.

– Я знаю. Я сам виноват, что упал.

Перед тем как рухнуть вниз, Акэру заметил ошарашенное лицо Тиха́и. Хотя все произошло очень быстро, он почувствовал, что всадник пытался выправить его позу. Однако одну вещь он все-таки никак не мог понять.

– Слушай, а ведь ты мог лететь быстрее. Зачем так замедлялся?

Тиха́я спокойно ответил:

– Ты сидел неустойчиво, и я боялся, что ты свалишься, если полечу быстрее.

– Вот как… – Акэру вздохнул, сел в постели и низко поклонился Тиха́е. – Прости, что доставил тебе столько неприятностей. Я сам всем объясню, что случилось.

– Да не надо.

Фраза была совсем короткой, но от этих слов у Акэру на душе стало чуть легче.

– Ого! Извиниться перед горным вороном?! Да ты растешь!

Насмешливое восхищение Сигэмару вызвало в Акэру смешанные чувства, но тот, видимо уловив замешательство, тут же посерьезнел:

– Знаешь, так же как у тебя была своя причина поступить в Кэйсоин, мы все тоже пришли сюда, преследуя свои цели. Вряд ли есть люди с одинаковыми обстоятельствами, и вполне естественно каждому из нас иметь свою точку зрения.

Акэру с удивлением слушал Сигэмару.

– Мне кажется, это потрясающее место: здесь собираются ребята со всей Ямаути, здесь можно сталкивать между собой разные мнения. Если бы не академия, мы с тобой не смогли бы просто так беседовать.

– Да, тут ты прав.

– Ну, так воспользуйся шансом. Гораздо выгоднее иметь таких друзей, как мы! – рассмеялся Сигэмару. – Почти каждый день, кроме выходных, мы занимаемся в пустой комнате во втором корпусе. Если хочешь, приходи. Думаю, все обрадуются.

Беззаботные слова Сигэмару и его готовность так запросто помириться отозвались в душе юноши.

Когда с разрешения лекаря Акэру наконец вернулся в свою комнату, один из его приятелей уже исчез. Юноша не сразу подумал о том, что с самого поступления у соседа оценки были гораздо хуже, чем у него. Возможно, тот просто достиг предела своих возможностей