«Ладно, со своим уставом в местный гадюшник лезть не стоит. Подожду, осмотрюсь, отдам пакет, да обратно вернусь», — рассуждал я. Но сбыться этим мечтам суждено не было.

— Так, мне всё ясно. Поэтому довожу до сведения всех присутствующих: повстанцы окажутся возле наших позиций уже завтра. И нам придётся оборонять город всеми силами. Мы должны не только дать отпор, но и разбить врага. Если этого не случится, то нам вскоре придётся убираться в Асмэру и там ждать окончания этой войны.

Я хмыкнул про себя: не самый плохой выход из данной ситуации.

Наконец, совещание подошло к концу, и все стали постепенно расходиться. К генералу подходил то один офицер, то другой с личными вопросами. Отпустив очередного военного, генерал Демисси Бульто дал мне знак идти за ним, что я и сделал. Мы вышли в коридор и, пройдя метров десять, упёрлись в дверь, за которой располагался кабинет начальника корпуса.

— Заходи, — бросил он мне и, войдя в кабинет, тут же буквально рухнул на стул.

Аккуратно прикрыв дверь, я оглядел комнату. На одной из стен висела большая карта Эфиопии. Причём она оказалась на русском языке. На ней даже имелись условные значки, изображавшие расположения воинских частей и прочую военную лабуду. Синими значками обозначались силы повстанцев-христиан, а зелёными — мусульман, а красным цветом эфиопские части. В остальном кабинет ничем больше не поражал, кроме запаха затхлости.

— Что привёз?

— Пакет и письмо.

— Давай сюда.

Я протянул пакеты. Генерал первым делом вскрыл письмо, быстро пробежал его глазами и отложил в сторону. Ничего не говоря, сунул руку в ящик стола, вытащил оттуда огромную пепельницу, достал зажигалку и подпалил депешу. Тонкая бумага сразу же вспыхнула и стала медленно разгораться, превращая письмо в невесомый серый пепел.

— Ты в курсе содержимого?

— Я? Нет! Моё дело доставить, и желательно так, чтобы оно не попало в чужие руки.

— Я так и думал. Ладно, неважно. Так, посмотрим, что у нас в официальных бумагах.

Вскрыв пакет, генерал достал оттуда какие-то листки и вчетверо сложенную топографическую карту. Углубившись в изучение, он, казалось, на время забыл обо мне, иногда что-то бормоча себе под нос и то и дело перекладывая листки туда-сюда. Всё это время я штудировал взглядом карту, старательно запоминая расположение всех значков. Мало ли, вдруг пригодится? Наконец, генерал прочитал все бумаги, аккуратно сложил их в стопочку и сунул обратно в пакет.

— Так, карту смотришь?

— Да.

— И что видишь?

Я промолчал.

— Ясно, — по-своему понял отсутствие ответа генерал Бульто. — Положение аховое: со всех сторон к городу стягиваются силы повстанцев. Возможно, их даже больше, чем наших войск. Сегодня пришли сведения о том, что с севера и запада все пути отрезаны. Нас почти взяли в полукольцо. Поэтому я не смогу отпустить тебя, пока всё это не закончится: слишком опасно. А специально назначать тебе конвой я тоже не могу: все люди нужны здесь.

— И как вы предлагаете поступить? — не удержался я от вопроса.

— Я слышал о тебе. Говорят, ты боевой офицер и уже не раз сражался, и даже вернулся в строй после тяжёлого ранения?

— Да, так и есть.

— Отлично, тогда я тебя оставлю здесь и даже дам возможность командовать. Я ценю хороших офицеров.

— Спасибо. Я вообще-то артиллерист, могу командовать полевым артдивизионом.

— Нет, там у них есть свои командиры. Если дело будет совсем швах, или кого-то убьют, назначу тебя. А пока что — нет. Думаю, есть смысл поставить тебя командовать отрядами кунама?

Я пожал плечами, да хоть хурмой поставь командовать. Соскочить-то отсюда всё равно в ближайшее время не удастся. Пусть будут хотя бы племенные формирования. Мне что в лоб, что по лбу. Всё проще, чем быть не пришей кобыле хвост.

— Согласен? Вот и хорошо. Я выделю своего офицера, он тебя проводит к ним и отрекомендует. Думаю, они только рады будут. Ты радиостанцией пользоваться умеешь?

— Бортовой, Р-123?

— Да! Значит, умеешь. Тогда я отправлю тебя на БРДМе, там радиостанция есть. Будешь со мной связываться по ней или с помощью курьеров. Можешь уже сегодня к ним ехать, — генерал явно торопился то ли сбагрить меня куда подальше, то ли воспользовался появившейся возможностью поставить своего человека над малоуправляемым племенем кунама. — Хотя, нет, уже поздно, да и БРДМ сразу не найдут. Короче, сегодня отдыхай, а завтра с утра придёшь сюда, я распоряжусь, чтобы тебе всё выделили.

— Хорошо. А где мне остановиться?

— Можешь в казарме, можешь в караван-сарае. Тут они вроде есть, поспрашивай, тебе подскажут.

Я приложил руку к пилотке и, развернувшись, ушёл. Как это знакомо, ять! Ты, главное, дело делай… А где ты будешь спать и что есть, это целиком твои проблемы! Но идти в душную казарму и нюхать запах потных солдатских тел, их портянок и пуков мне как-то совсем не улыбалось! И я повернул в сторону местной гостиницы.

Город оказался совсем крохотным, с населением около десятка тысяч. Застроен в основном местными хижинами, с редкими вкраплениями административных зданий или домами местной знати. Сохранились казармы, что построили для себя итальянцы, но я о них уже упоминал.

Гостиница вскоре нашлась и оказалась полупуста. Заплатив за сутки, я зашёл в свой номер, больше напоминающий обычную комнату в местном доме. Да уж… В качестве удобств во дворе имелся туалет, не заметить который было невозможно. Этакий конусный шалашик, сделанный из веток и обмазанный снаружи глиной, прикрывал обычную выгребную яму и благоухал на всю округу гнусным запашком. Занавеска вместо двери (одна мысль о прикосновении к которой заставляла содрогнуться!) никак не спасала от тучи мух, ползающих по стенкам и роящихся вокруг местной комнаты для уединений. Так что наши дощатые сортиры на фоне африканского выглядели просто верхом изыска! Там хоть настил имелся.

Как говорится, удобства во дворе, прими или свободен! В самой комнате имелся умывальник в виде прибитого к стене рукомойника и ведра под ним, в которое и стекала грязная вода. Хорошо хоть есть где помыться! Жаль, что душа, пусть бы и самого убогого, тут не оказалась.

Ночь прошла спокойно, за исключением нежданного появления пары скорпионов и одной змеи. Нашли, блин, к кому приползти! В наказание на такую наглость они провели между собой гладиаторские бои. Я долго смотрел, как они бегали друг от друга не в силах убить соперника и, опустив вниз большой палец, приговорил всех к расстрелу.

Но пули на них тратить было жалко. Поэтому по всегдашней азиатской привычке, правда, без коронного слова «зарежу!», отсёк скорпионам хвосты, а