Шрифт:
Закладка:
Случай заслужить звание полковника мне всё никак не представлялся. Спасение пакета и письма, естественно, не осталось незамеченным, так же как и опасная работа на передовой, но этого всё же оказалось мало. Тут либо расти в кабинетах, либо на фронте. А получение (благодаря чьей-то протекции) ещё одного внеочередного звания всё же вызовет ненужные подозрения. Так что приходилось ждать. И вскоре ожидание принесло свои плоды….
Очередная поездка и инструктаж перед нею проходили в штатном режиме.
— Бинго, как у тебя дела, готов ехать? — поинтересовался генерал Негусси.
— Всегда готов! — пылко ответил я.
— Это хорошо, — оценил мой порыв генерал. — Хорошо, но мало. Ты уже много сделал лично для меня, Дед. Да и о твоей храбрости многие знают не понаслышке. Я рад, что у моего зятя есть такой храбрый и предприимчивый друг. Да, думаю, моя дочь может не беспокоиться о том, что однажды проснётся нищей. Фарах не промах и отлично делает свой бизнес.
Ага, свой. Ну да, ну да… Я слегка поморщился, с ним можно было бы поспорить, но в данный момент это не имело абсолютно никакого смысла. И я скромно промолчал.
— И раз уж ты причастен к делу моего зятя, я хотел бы тебя предупредить, что письма, которые ты зачастую возишь, не должны попасть ни в чьи руки кроме тех, кому предназначены. Это касается не только врагов, но и других офицеров Эфиопской армии, и не только армии.
Генерал сделал красноречивую паузу и посмотрел мне в глаза. А я что, я ничего! Тупой и преданный, как этого когда-то требовал Пётр I. Но Негусси правильно меня понял и без слов. Усмехнувшись, он продолжил:
— Положение дел на фронтах становится лишь хуже. Да ты и сам всё прекрасно видишь! Многие крестьяне разорены, в стране царит голод. Мы должны что-то предпринять в связи с этим, но пока все наши усилия тщетны. Поэтому ты должен быть осторожным. При любой угрозе изъятия или вынужденной выдачи писем не адресату, ты должен их в обязательном порядке уничтожить. Лучше всего сжечь, но тут уж как получится. В случае их обнаружения, к тебе возникнут серьёзные вопросы. И в подвалах императорского дворца ты не сможешь доказать палачам, что не знал, о чём говорилось в письме. Тебе не поверят…
Я молчал, с каменным выражением на лице переваривая всё услышанное. Вот ведь как, когда-то я говорил подобные слова, а теперь их говорят мне. Ну, да ничего, я скромный, переживу.
— Почему вы сказали мне об этом только сейчас?
— Потому что пришло время. Всякому овощу свой сезон, Бинго. События приближаются к катастрофе. И ты должен знать о страшной участи, что возможно тебя ожидает. Как я тебе говорил: ты храбрый и умный офицер, и разбрасываться такими кадрами я не намерен. Использовать тебя втёмную, значит, провалить всё дело.
— Но вы не оставляете мне выбора, — резонно поправил я его.
— Да, так бывает, когда государственные интересы превалируют над личными. Но я никогда не сомневался в тебе! В противном случае, я бы просто перестал передавать через тебя письма, пересылая лишь рабочую корреспонденцию. Так что тут всё по-честному.
«Ну да, ну да, — ухмыльнулся я про себя. — А то я сам таким не был. Кому как не мне знать: не вся та рыба, что не акулой кажется, безопасна. У тебя своя игра, генерал, у меня — своя». Дальнейшие мои мысли снова прервал голос генерала.
— Выбор есть всегда! Ты со мной или против меня?!
— С вами, конечно! — мгновенно согласился я.
Что я дурак, что ли, сразу отказывать? Сначала с вами, затем против вас, но всегда исключительно за себя любимого. Всё по заветам товарища Сталина… Или Менгисту Мариама.
— Хорошо, — невольно выдохнул генерал, — очень хорошо. Я в тебе не сомневался, Бинго. Если сможешь себя ещё раз проявить на поле боя, то быть тебе полковником! Ты же этого хочешь?
— Да, я всегда хотел стать офицером. А когда добился этого, то решил дослужиться как минимум до полковника. Это моя мечта.
— Ну что же, плох тот солдат, что не мечтает стать генералом. Ты теперь один из нас, и я помогу тебе получить звание полковника.
— Один из вас? — осторожно поинтересовался я.
— Не бери в голову. Как получишь полковника, так обо всём и узнаешь, а пока честно выполняй свою работу, и всё у тебя будет. Ступай, пора.
Приложив руку к фуражке, я развернулся и, чётко отчеканив два шага, открыл дверь и был таков. Выйдя из здания, я вернулся домой, взял пару заготовок и направился в офис строительной фирмы. Пагаварить…
Начальник строительной фирмы грек Александрус Ападеонис оказался на месте. При моём появлении он сразу же встал и, радушно улыбаясь, протянул мне руку. Слегка шевельнув кистью, я добился того, чтоб из обшлага рукава кителя мне в ладонь скатилась горошина из воска. Быстро размяв её, я тут же пожал протянутую ладонь грека.
Тот, отняв руку, недоумённо посмотрел на собственную руку и вытер ладонь о свою же штанину. Это чисто машинальное движение лишь размазало галлюциноген не только по коже его руки, но и по штанам. Конечно, эффект наступит не сразу. Но запах от ладони будет постепенно усиливаться, вгоняя Александруса в нужное мне состояние. Остаётся только подождать. Сам я принял противоядие, да и вообще, не сильно переживал.
На секунду лицо грека отобразило брезгливое выражение. То ли он размышлял: «Во что вляпался этот черномазый перед тем как подать мне руку?», то ли в принципе не очень уважал аборигенов черного континента. Но он его быстро подавил, дабы не расстраивать богатого клиента, который и так, по всей видимости, явился к нему в расстроенных чувствах. И я тут же подтвердил его догадку.
— Уважаемый Александрус, вы должны были в обговорённый срок сдать лабораторию, но обманули меня. Лаборатория не достроена, и к тому же она совсем не соответствует моему проекту.
— Ну, вы понимаете, возникли сложности, — начал отмазываться от обвинений предводитель гастарбайтеров. — Не хватило денег, нужно пересмотреть смету.
В ответ я забрасывал собеседника всё новыми и новыми вопросами, терпеливо ожидая, пока яд всосётся в его кровь через кожные покровы и проникнет в лёгкие. Чувствуя свою безнаказанность, суетливый грек пел мне дифирамбы, рассказывал сказки о грузинском руне или вине. В какой-то момент он стал заговариваться, повторяться и, наконец,
