— Нет, спасибо.

Про арест Ди Марты — ни единого словечка. И эта стена, в которую утыкается Лоредана всякий раз, как хочет выйти с кем-то на связь, а Валерия ей не дает.

В контору не поехал, а сразу направился обедать к Энцо. Потом прогулялся до мола, сел передохнуть на плоский камень. Краб, едва завидев его, скрылся под водой. Должно быть, не в настроении для игр. Видно, и крабам случается встать не с той ноги.

Было очевидно, что на первый план в расследовании убийства Савастано выходила Валерия Бонифачо. Возможно, он допустил ошибку, отдав все дело на откуп Мими. Надо было подключить и Фацио.

Вернулся в контору.

— Ай, синьор комиссар! Синьор Спустито звонил, говорит, если вы ему наисрочнейше перезвоните, то он на месте.

— Катарелла, это часом был не синьор Спозито?

— А я разве не так сказал?

— Ладно, позвони ему и переключи на меня.

— Монтальбано?

— Это я. Начальник сказал, и вот…

— Я потому и звонил. Сказал начальнику, что нет нужды.

— Не понял.

— Я объяснил начальнику — он, видимо, не так понял, — что мне не нужны люди.

— А я кто, лошадь, что ли?

— Монтальбано, мне нужны чернорабочие, а не спецы вроде тебя.

— Понял. Не хочешь, чтобы я под ногами путался.

— Да ладно тебе! И в мыслях…

— Боишься, что мне достанутся лавры поимки?

— Пошел ты знаешь куда! В общем, ты мне не нужен, ясно?

— Куда уж яснее.

Спозито будто заколебался.

— Прости, Монтальбано, но обстоятельства…

— Сам теперь иди в задницу!

Не ожидал от Спозито подобного. И что еще там за обстоятельства?

Но была в этом какая-то неувязка.

Он нарочно его подначивал, но Спозито не повелся.

Собрался было позвонить Бонетти-Альдериги за объяснениями, потом передумал.

Возможно, оно и к лучшему. Зато обойдется без долгих пеших прогулок по сельской местности в жару и в сырость.

А вдруг бы пришлось есть вареную баранину или кровяные колбаски — да он такое и в рот не положит! — в хижине у какого-нибудь овчара.

Вызвал к себе Фацио.

Прочитал ему две записи разговоров, сообщил о звонке, который прослушал утром.

— Что скажешь?

Фацио высказался примерно в том же духе, как думал и он сам, заключив, что Бонифачо замешана в этом деле по уши.

— Тогда дело за тобой, Фацио. Ты мне уже кое-что сообщил про Валерию Бонифачо, но этого слишком мало. Надо покопаться в ее жизни. Разузнать о ней все, что только возможно.

— Будет нелегко, но я постараюсь.

— Начни прямо сейчас.

— Ах да, я хотел вам кое-что сказать. Завтра снова откроют супермаркет Ди Марты.

— А что, его закрывали?

— Да.

— А кто будет вести дела?

— Ди Марта оформил через адвоката общую доверенность на жену.

— У Ди Марты есть еще собственность?

— У него денег как грязи, комиссар. Владеет складами, домами, землей, рыболовецкими судами…

К семи вернулся Ауджелло.

— Есть новости?

— Да. Как я тебе говорил, к четырем поехал к Валерии. Та встретила меня в дезабилье: накинула пеньюар, а под ним одни трусики и лифчик.

— Боевой наряд.

— Вот именно. Но она следит за дозировкой, поэтому в спальню не повела. Мы остались на диване и занимались всем, чем возможно, кроме главной вещи. У нее отличный контроль, всегда успевала меня вовремя остановить.

— Сказала хоть что-то?

— Сальво, поверь мне, она — та еще штучка. Намекнула, что речь идет о пакете, который она мне вручит, но он не для меня. Я спросил, кому его надо отнести, она рассмеялась. Объяснила, что его не надо никому передавать или показывать. А надо незаметно положить в одно место. Если меня застукают, я сильно рискую. Я спросил, что в пакете, а она ответила: лучше мне этого не знать. В общем, я согласился.

— И когда она передаст пакет?

— Сказала, пакета при ней нет. Сегодня вечером принесут.

— Ты будешь у нее ужинать?

— Нет, мы встречаемся завтра в обед. Сегодня после ужина у нее дела.

— Может, как раз пойдет забирать пакет?

— Понятия не имею.

15

Ровно в восемь он вышел из комиссариата и понесся в Маринеллу. Погода позволяла накрыть на веранде. Подошел к холодильнику и застыл.

Не из-за того, что увидел внутри — даже разглядеть толком не успел, — а из-за промелькнувшей в голове мысли.

Где вообще была его голова? И чем были заняты мозги?

Вопросы риторические, ведь он отлично знал, что было на уме и где были мозги: в Милане, рядом с Мариан.

И он совершил оплошность размером с дом, да нет, с целый небоскреб.

Как теперь поправить дело? Есть только один выход. Сделать все самому, лично и персонально.

Тогда надо немедленно предупредить Мариан. Услышав его голос, та изобразила удивление.

— Привет, комиссар. Какими…

— Прости, хотел попрощаться.

— А ты где?

— Дома, но скоро выйду.

— Куда собрался?

— Есть одна ночная работенка.

— Во сколько вернешься?

— Понятия не имею.

— Так, значит, тебе не перезванивать?

— Вряд ли ты меня застанешь.

— Как жаль. Ты спешишь?

— Да.

— Ну тогда до завтра, комиссар.

— До завтра.

Поставил кофе, быстренько переоделся: натянул штаны с кучей карманов, по которым рассовал мобильник, сигареты, книгу, зажигалки, фонарик, фляжку с виски и небольшой термос, наполнив его свежесваренным кофе.

Потом надел охотничью куртку, а на голову — кепку. Через плечо повесил бинокль ночного видения.

Сделал себе пару бутербродов, один с колбасой, второй с сыром (слава богу, Аделина пополнила запасы), прихватил полбутылки вина. Все распихал по карманам куртки.

Вышел, сел в машину и снова поехал в Вигату.

Конечная точка: Виа Палермо, 28.

Валерия Бонифачо сказала Ауджелло две важные вещи: что этим вечером ей передадут пакет и что после ужина ей надо отлучиться из дома.

Самое простое — поставить кого-то за ней следить, чтобы узнать, с кем она встречается. Но он был занят мыслями о Мариан и забыл отдать приказ.

Так что придется ему самому делать то, что он не успел поручить другим.

Виа Палермо словно пролегала в параллельной вселенной: паркуйся где хочешь. Он поставил машину прямо напротив особнячка, на другой стороне улицы. В двух комнатах горел свет, значит, Валерия еще дома.

Достал бутерброд — оказался тот, что с сыром; съел. Однако вместо того чтобы утихнуть, аппетит разыгрался еще сильнее. В итоге бутерброд с колбасой постигла та же участь, что и его собрата. Допил вино, закурил.

Спустя четверть часа — ничего не происходило — он завел мотор и сдал немного назад, встав под фонарем. Оттуда окна