меня в управлении.

– Было бы чего вспоминать, – Трактирщик сделал шаг вперёд и прихлопнул полотенцем сонную муху, ковыряющуюся в рассыпанных на столе крошках.

День близился к концу. Утомленный от похождений и разговоров, Арагонов переступил порог своего дома. Ему казалось, что он не был дома целую вечность.

Он неспеша снял с себя одежду, накинул домашний халат и разместился в кресле. Книга, которую он читал в день, когда нашли первую жертву, всё так же лежала рядом на столике. Он взял ее и продолжил перелистывать страницу за страницей.

Постучав, в гостиную вошла Анна Игнатьевна.

– Добрый вечер, Иван Христофорович.

– Здравствуйте, Анна Игнатьевна.

– Будете что-нибудь?

– С удовольствием выпью, Арагонов отложил книгу на стол.

– Сейчас все подготовлю. Есть курица отварная, не желаете?

– Думаю, что с солью и ржаным хлебом будет замечательно, – Потерев ладони, соблазнился Арагонов. – Несите всё поскорее и захватите разносолов, если остались.

– Сию минуту, – Она удалилась из комнаты.

Томительное ожидание, продлившееся, по сути, не больше пяти минут, закончилось тем, что горничная поставила на стол графин с водкой, тарелку с курицей, солонку, хлеб и розетку с зелеными ростками.

– Я, с Вашего позволения, принесла грузинскую закуску, её делают из цветов акации. К Софье Ильиничне недавно в гости приезжал один генерал с Кавказа, он служил когда-то с её супругом. Так он столько гостинцев привез, ставить некуда. Как же она называется, не вспомню, смешное название.

– Давайте испробуем, – Заинтересовался Арагонов.

Гувернантка наполнила рюмку и пододвинула поближе к Арагонову розетку с зеленью.

Арагонов выпил и намотал на вилку немного ростков акации, поднес к носу, занюхал и закусил ими.

– Какой удивительный вкус, не хуже наших соленых огурцов, Анна Игнатьевна.

– Мне показалось немного странным, но потом, когда я попробовала еще раз, понравилось.

– Как, Вы говорите, называется эта закуска?

– Не вспомню, спросите у Софьи Ильиничны, она точно ответит, ей уж больно понравилась. Кстати, там еще есть орехи в виноградном соке, такие тягучие, может принести?

– Нет, от орехов я откажусь, пожалуй, а вот эти цветочки оставьте.

– Тогда я пойду отдыхать?

– Да, спокойной ночи.

– Спасибо и Вам.

Арагонов налил себе рюмку, выпил, закусил новой закуской и принялся за курицу.

4 октября (среда)

Погода в этот день выдалась прекрасная. Арагонов по пути в управление традиционно перекурил в любимом ему сквере и устремился в полицейское управление. Ему хотелось поскорее поделиться полученными новостями с Игнатьевым.

– Иван Христофорович, доброе утро! – Обрадовался Игнатьев входящему в его кабинет начальнику.

– Доброе! – поприветствовал его Арагонов.

– Мы выставили наблюдателей на всех людных местах, так что, если вылезет наш клиент, сцапаем его.

– Поспешили немного, ну ничего, дополним ориентировку. В банке мне сказали, что через день после того, как Агафонов снял деньги, появился посетитель с простым вопросом, после чего ушел, возможно, что этот человек зашел туда просто посмотреть на сотрудников банка. Он был высокого роста, на вид ему не больше пятидесяти лет. Одет в черный костюм и шляпу, носит усы. Пошли посыльного по всем засадам, пусть обращают внимание на таких.

– Хорошо, сделаю. Вы как-то связываете это? Моряк и этот, усатый?

– Я думаю, что это один и тот же человек.

– Без мундира?

– Ну в банк он заявился в штатском, значит ищем его. А если невзначай увидим моряка, значит его тоже допросим.

– Прекрасно, сейчас отправлю посыльного, – Среагировал Игнатьев.

– Мне вчера довелось пообщаться с одним трактирщиком. Гвоздиков был у него частым гостем. Так тот ясно дал понять, что Гвоздиков с посторонними у него не появлялся. Если и был с кем у него в трактире, так это со своими дружками, которых знает хозяин трактира. Бывали еще женщины в его окружении, но не в последнее время.

– Кстати, – Перебил его Игнатьев. – От Бальцера пришел отчет о вскрытии Гвоздикова, посмотрите.

– Ты смотрел его сам?

– Да, конечно.

– Есть что-то новое?

– Он не смог определить яд, как и в первом случае. Вернее, не так. Версия с ядом остается гипотезой, так как следов, кроме укола, указывающих на то, что это яд нет.

– То есть, ты хочешь сказать, что это не яд? – Напрягся Арагонов.

– Я ничего не хочу сказать, это говорит эксперт. Вместе с этим он не опровергает факта того, что его могли отравить неизвестным ему ядом.

– Ладно, в первом случае мы видели сами, что слизистая желудка была поражена. Будем и тут придерживаться мнения с ядом.

– А если это два разных яда? – Предположил Игнатьев.

– Два или три, разницы нет. Все эти люди объединены в одно дело. Есть чёткие линии их пересечения и у нас нет сомнений в этом. Я еще поговорю с Бальцером на эту тему.

– Да, он так же указал, что след от инъекции может быть просто проколом иглой.

– А в чем собственно отличие?

– Не знаю, видимо есть.

– У него во лбу отверстие пулевое, а это убийство. Отравили его перед этим или просто обездвижили, большого значения не имеет сейчас, это детали, – Сделал вывод Арагонов.

– Да я же просто докладываю, – Растерялся Игнатьев.

– На завтра планируй поездку в столицу. Пойду к Коровину, подпишу командировочные. Подготовь сегодня дело, подбей все показания, подшей туда же отчет о вскрытии. Дело возьми с собой.

– Все будет исполнено!

Ветер, закручивающий опавшие листья вперемешку с песком, относил их в сторону от дороги, по которой шел Арагонов. В самом конце улицы виднелась ветхая церквушка. Её купола давно потускнели, а колонны забора провалились в землю под собственным весом. Арагонов заглянул внутрь. У алтаря стоял моложавый священник и протирал икону от следов губ, оставленных прихожанами. Увидев вошедшего человека, он повернулся к нему лицом и кивнул. Арагонов, снимая котелок, кивнул в ответ.

– Служба уже закончилась, – Откуда-то сбоку послышался голос старушки.

– Я к батюшке, побеседовать, – не поворачиваясь к ней, ответил Арагонов.

– Отец Никодим не принимает после службы, – Не унималась старушка.

Арагонов промолчал.

– Вы что, не слышите, в храме уборка идет.

– Я слышу, бабушка, слышу.

Священник, поняв, что диалог между его прислужницей и гостем добром не закончится, вышел навстречу и протянул руку Арагонову, расплывшись в светлой улыбке: – Что привело Вас сюда, сын Божий? – Спросил священник и перекрестил его.

Арагонов поцеловал его руку, и они обнялись с троекратным поцелуем.

– Здравствуйте, отец. Я из полиции, хотел поговорить с Вами.

– Конечно, чем могу быть полезен? – Не меняясь в лице, поинтересовался он.

– Вы знаете, отец, на душе неспокойно. Я занимаюсь сыском в полиции уже не первый год, а тут столкнулся с таким делом, где одно убийство за другим. И дело не в