Банифаций хотел рассердиться, да подумал — а ну как обидится капитан — другого потом искать придётся!

— Сколько возьмёшь с нас? — трясёт кошельком Банифаций.

Прищурился капитан, подумал, дыму напустил целое облако, а потом говорит:

— Вон мой корабль, «Печальный» называется, ступайте, мой помощник вам каюту покажет. Через час отправляемся. Не дорого возьму!

Пригляделся Банифаций — вроде ничего корабль, приличный.

Карета вместе с лошадьми и царём с принцессой по трапу на корабль въехала. Банифаций в каюту заглянул — жить можно! Ужо не долог путь-то, наверное.

Пока располагались, да оглядывались, уж и сходни убрали, якорь вытащили и паруса подняли.

Агнесса ради такого зрелища на палубу выскочила, носится будто матрос, руками машет и кричит на всю Ивановскую:

— Поднять паруса-а-а! Полный вперё-ё-ёд!

Корабельщики усмехаются, подмигивают ей, даже трубку предложили покурить.

А Банифацию через пару миль плохо стало, закрутило-замутило, ясное дело — морская болезнь тут как тут! Ей тоже без разницы — царь ты или сапожник.

— Батюшка, пойдём дельфинов смотреть! — зовёт Агнесса, вбегая в каюту.

— О-о-о-й! — стонет Банифаций.

— Батюшка, там рыба-кит самая настоящая! — кричит Агнесса, — вставай!

— О-ё-ё-ёй! — отмахивается Банифаций…

А на третий день пути, когда Его величеству лучше стало — плохо стало остальным. Потому что на пути корабля вдруг оказался другой корабль, и не обычный, а с чёрными парусами, да с флагами устрашающими.

— А-а-а!!! — закричали матросы, — пира-а-аты!

Банифаций с Агнессой и остальные пассажиры на палубу выскочили и смотрят во все глаза: самых настоящих пиратов не каждый день видишь!

Пиратский корабль пару раз из пушек в воздух пальнул для острастки, и давай «Печальный» на абордаж брать. Пираты уже как хозяева по захваченному кораблю расхаживают, пистолетами размахивают. Никто с «Печального» и не сопротивляется, кому охота акул кормить?!

Только Агнесса одна начала возмущаться:

— Да как вы смеете, пошли вон отсюда, разбойники!!!

Пираты смеются хриплыми голосами, и вокруг принцессы собираются.

— Смотрите, какая красотка на корабле! — кричат, — ну, чисто прынцесса! Надо её нашему капитану подарить!

— А ну не сметь! — грозно вопит Банифаций, — руки прочь! Я вам сейчас покажу!..

Но показать Его величество ничего не успел, потому что его взяли и к мачте привязали.

Кого-то послали за капитаном своим, а сами стоят, Агнессу рассматривают, руками пощипывают, языками цокают.

А потом случилось то, что совсем никто не ожидал.

И если бы вдруг, к примеру, Царь морской на палубе появился, или какое чудо-юдо поганое — Агнесса и Банифаций меньше бы удивились.

С борта пиратского корабля, в черных одеждах и шляпе, надвинутой на глаза, спустился капитан пиратов. Был он молод, но грозен и страшен своей мрачностью.

Агнесса только глаза широко раскрыла и прошептала:

— Принц Тамас?!..

Глава двадцать третья

Кто наблюдает ветер, тому не сеять, и кто смотрит на облака, тому не жать.

Екклесиаст

Вот уж и гонец обратно давно возвернулся, а о Банифации с принцессой — ни слуху, ни духу. Пора бы и прибыть им.

Пантелеймон гонца вызвал и спрашивает:

— Ну, точно ли ты приглашение передал, олух?!

— Передал, Ваше величество!

— Ничего не напутал?

— Всё как положено, Ваше величество, лично в руки Его величеству царю Банифацию отдал!

— Ну? И он что?

— Я уже докладывал Вашему величеству — я, как в обратную дорогу пустился, царь Банифаций приказал карету готовить для визита к принцу Фердинанду!

— Так где ж они?! Ты уже три дня здесь, а их нету?!

— Не могу знать, Ваше величество!

— Ступай… Ванятка! Федотка!

— Мы здесь, батюшка!

— Вот что, сыновья мои, езжайте-ка вы к морю, да встречайте Банифация, видно заблудился где-то этот старый пень! Вроде должен уже прибыть — а нету! Где его носит? Наши люди на берегу же стоят?

— Стоят, Ваше величество!

— Встречают?

— А то как же! Ждут.

— Значит, либо в море утонул, либо передумал… А поеду-ка я к Медине, чайку попью, ежели какие новости — шлите гонца за мной!

Иван да Федот на коней и к морю, в порт. Там корабли пристают и отходят, там суета, народу тьма-тьмущая.

Походили братья туда-сюда, поглазели, поспрашивали — ничего! Хотели уж было возвращаться — глядь, поодаль корабль чей-то к пристани подходит: без названия, без флагов, а паруса на нём чёрные.

— Ух-ты! Забавно! — говорит Иван, — пойдём, полюбопытствуем!

— Оно тебе надо? — отвечает Федот, — пошли отсель от греха подальше, царь вряд ли на таком страшном корабле поплыл бы.

— Правда, твоя, Федот! Банифаций он такой! А я всё ж пойду, одним глазком гляну, любопытно мне!

Федот только рукой махнул, иди, мол, дурень, коли делать нечего. А сам с коня слез, на песок лёг и лежит, на солнышке греется.

Иван тоже спешился, коня привязал к лодке какой-то, а сам — к чёрному кораблю.

Там тишина, и не видать никого. Только один матросик швартовый конец вяжет.

— Здравствуй, друг! — весело кричит Иван, — а говоришь ли ты по-нашенски?

Матрос на Ивана покосился, но ничего не ответил.

— А вон крыса побежала! — говорит Иван.

Матрос головой завертел сразу.

Иван засмеялся и дальше спрашивает:

— А коли понимаешь, скажи — чего это ваш кораблик такой жуткий? Аж страху нагоняет.

— А тебе-то что? — буркнул матрос.

— Работу я ищу, — отвечает Иван, — возьмите меня к себе!

— Иди куда шёл!

Иван и пошёл. Отошёл немного, за старый баркас спрятался и наблюдает: жуть как интересно, что же это за чёрный корабль такой! А больше интереса стал Иван чувствовать опасность какую-то, тревогу. И не понимал он, почему это, а уходить и не думал. Приключение же!

А тут и темнеть стало. Портовая суета на убыль пошла. Народ расходиться начал.

Федот бедный на солнце перегрелся, да и уснул.

А Иван в своём укрытии стоит и глаз с корабля не спускает. Вон уже и матросы из кают выползают, потягиваются, поругиваются, смеются. А тут к берегу карета чёрная мчится, в вороных коней впряжённая. И уж больно эта карета знакомая Ивану! Так и есть, карета прямиком к чёрному кораблю направляется. А уж когда на палубе фигура во всём чёрном показалась, Иван сразу смекнул — чей кораблик-то!

— Ваше высочество, что с пленными делать? — слышит Иван голос матроса с корабля.

— Не ори, тупица! — отвечает человек в чёрном, — девку с нянькой — ко мне в карету, а старика — в трюм, под замок. И охрану приставить!

* * *

Как назло тут Федот и проснулся. Привстал, зенки продрал и кричит