1.

Вспомним незабвенного Робинзона Крузо, который «с полным беспристрастием, словно должник и кредитор, записывал все претерпеваемые горести, а рядом – всё, что случилось отрадного. Зло: я заброшен судьбой на необитаемый остров… Добро: но я жив, я не утонул, подобно всем моим товарищам…»[26]

Подобная «диалектика» внушает оптимизм каждому человеку, выдающемуся и самому заурядному, особенно же – судьбой обделенному. Агате Кристи – в том числе, хотя обделенной судьбой ее никак не назовешь. Воспользуемся идеей Робинзона, «должника и кредитора» в одном лице, и сопоставим отрадное и безотрадное в военной и послевоенной жизни Агаты Кристи. Одно ведь не бывает без другого.

* * *

Романы и рассказы «королевы детектива» продолжают регулярно выходить в Англии и в Америке, переводятся на многие языки мира и после войны по-прежнему пользуются огромной популярностью. Издательство «Penguin» печатает внушительный список ее книг и тиражей под названием «Миллион миссис Кристи». В действительности же тираж ее книг приближается в конце сороковых годов к двум с половиной миллионам.

Вместе с тем безвкусные обложки книг и многочисленные опечатки раздражают писательницу, становятся постоянным предметом ее невеселых раздумий и размолвок с издателями. Для нее исправление ошибок – это борьба с ветряными мельницами:

«Сколько ни перечитывай гранки, ошибки остаются, никуда не деваются, – жалуется она издателю. – Произведение писателя – это его отпрыск, то, что он оставит после себя, поэтому автора нельзя обижать».

«Обижают» ее и редакторы, стремящиеся ужать текст (а ведь Кристи пишет очень экономно), тем более – адаптировать его для иностранных студентов, изучающих английский. «Я не учительница и к обучению иностранных студентов не имею никакого отношения», – сокрушается Кристи.

В перечне ее книг вместо «Смерть на Ниле» значится «Смерть в Ниле». На обложке романа «Смерть лорда Эджвера» из пиджака Эджвера торчит гигантский нож – таким разве что с быками на бойне расправляться. Обложка художника Робина Маккартни для дешевой книжной серии «Криминальный клуб» также ничего, кроме смеха, вызвать не может: мудрец с растрепанной бородой, верхом на лошади, с опаской заглядывает в глубокий котлован, где крошечные, точно игрушечные, работяги мотыжат песок. В романе 1940 года «Печальный кипарис» опечатки встречаются чуть ли не на каждой странице, да и обложка оставляет желать лучшего. Тираж впору пустить под нож, однако издатель Уильям Коллинз стоит на страже читательских интересов: «Уничтожить 15 000 экземпляров при катастрофической нехватке бумаги? Нет, это непатриотично!» На обложке сборника рассказов «Подвиги Геракла», выходивших первоначально в журнале «Strand», красуется Эркюль Пуаро в чем мать родила – как Гераклу, собственно, и положено, и Агата вновь взывает – и вновь безуспешно – к издателю: «Не изображайте больше моего бедного Пуаро в столь неприглядном виде – уж лучше пусть будет на обложке буря на море…»

* * *

С одной стороны, Пуаро завоевал международное признание, даже его создательница ревнует к славе своего героя – ревновал же Конан Дойл к Шерлоку Холмсу.

С другой стороны, некоторым американским издателям бельгийский мудрец претит: во многих романах Кристи, считают они (и, заметим, не без оснований), Пуаро притянут за уши, он повторяется, слишком много рассуждает, «тянет, так сказать, на себя одеяло», и потому американцы с большей охотой выпускают детективы, написанные не Агатой Кристи, а другими видными представительницами английского классического детектива – Эдит Найо Марш или Дороти Сейерс. Если же издают романы Кристи, то с участием не Эркюля Пуаро, а мисс Марпл или любого другого сыщика.

Послевоенные тиражи романов и рассказов Агаты Кристи неуклонно растут, доходят (в дешевых сериях) до 40–50 тысяч экземпляров. И это понятно: жизнь – трудна, для многих – беспросветна, и детективы, тем более такого класса, как у Агаты Кристи, да и вообще развлекательная, остросюжетная литература помогают отвлечься, уйти от действительности, скрасить тяжелую жизнь, восстановить справедливость.

«Я согласна с Дороти Сейерс, – говорит Агата в одном интервью, – детектив, криминальное чтиво – прямые наследники средневекового моралите. Это победа справедливости и добра над злом…»

* * *

Агата Кристи удостоена многих премий и призов. Один из самых трогательных, хотя и не самых почетных, – от читателей «Mystery Magazine Ellery Quinn». Читатели журнала признали Агату Кристи одним из десяти лучших авторов детективов «всех времен и народов» и вручили ей деревянную дощечку, к которой подвешен старинный пистолет.

Одновременно с этим многие критикуют ее за «невыразительность эмоционального и топографического колорита» (что есть, то есть), а Эдмунд Уилсон, авторитетный американский критик, одно время близкий друг Владимира Набокова, считает, что «Кристи невозможно читать», как и вообще современные детективы. По мнению Уилсона, детектив – отживший жанр, «он исчерпал себя уже к началу ХХ века».

Критикуют Агату не только с эстетических, но и с этических позиций. Открыто (и тоже не без оснований) обвиняют ее в бытовом антисемитизме, ссылаются на такие, например, вполне недвусмысленные пассажи: «люди иудейского происхождения, мужчины с нездоровым цветом лица, с крючковатыми носами и кричащими, безвкусными украшениями» («Таинственный мистер Куин»). Или: «длинноносый мистер Лазарус, арт-дилер, еврей, конечно, но зато абсолютно приличный человек» («Загадка Эндхауса»). «Но зато» было поставлено Агате Кристи на вид.[27] Обвинениями юдофилов (как мы видим, не голословными) дело не ограничилось: в нью-йоркское издательство «Dodd, Mead & Co.», выпускавшее большинство книг Кристи в США, был направлен официальный протест от «Лиги борьбы с диффамацией» («The Antidefamation League»). Что тут скажешь? В данном случае гений и злодейство – вещи вполне «совместные»: среди талантливых писателей было (и есть) немало антисемитов. Агата Кристи принадлежит к той распространенной категории «бессознательных» антисемитов, которые не отдают себе отчет в своем антисемитизме. В «Автобиографии» она вспоминает, как пришла в ужас, когда при ней немец Гордан, прекрасный врач, любезный и тактичный человек, неплохой пианист, демонстрирует откровенную юдофобию.

«Но вот кто-то невзначай упомянул о евреях. Доктор Гордан изменился в лице. “Вы не понимаете, – сказал он, – возможно, у вас евреи не такие, как у нас. Они опасны, их следует истребить, ничто другое не поможет!” Я уставилась на него, не веря своим ушам. Но он имел в виду именно то, что сказал».

У Агаты Кристи, повторимся, огромные тиражи, зарабатывает она очень много – однако бо́льшая часть заработанного уходит на налоги, к тому же у нее, как и у ее друга, такого же преуспевающего писателя Пэлема Гренвилла Вудхауса, растянулась на многие годы тяжба с грозным американским налоговым ведомством.