Эвандер оглядывается, и его большая волчья голова поворачивается в такт бегу. Конри тоже обращает на нас внимание.

— Уверена, мы разберемся с этим, когда доберемся до места, — говорю я с энтузиазмом. Не хочу вызывать излишних подозрений, зацикливаясь на этом вопросе.

Травянистые равнины, по которым мы бежим, кажутся бесконечными. Океан бледно-зеленого, почти серебряного цвета в лучах солнца, просвечивающего сквозь тонкий слой дымки, которая постоянно висит над ним. Высокие травы тянутся все дальше и дальше, слегка покачиваясь.

Здесь нет ни деревьев, ни кустарников, ничего. Из-за этого высокое, неестественное строение вдалеке выделяется еще больше. Я щурюсь сквозь туман, пытаясь разглядеть, что это такое.

— Аврора…

— Это сторожевая башня, оставшаяся со времен враждующих стай — у каждой стаи была такая, чтобы отмечать свою территорию, — отвечает она на мой вопрос прежде, чем я успеваю задать его. — В наше время они редко используются как якоря для барьеров и благословений на землях лыкинов.

Я провожаю ее взглядом, пока она снова не исчезает в тумане. Следующее строение, которое я вижу, — лагерь. Как и башня, он выглядит темной точкой на горизонте, которая разрастается в группу палаток и лыкин.

Люди здесь такие же, как и в стае Конри, — разнообразные по внешнему виду, как и люди. Но палатки немного отличаются. Хотя их конструкция во многом одинакова, на одной стороне три красные полосы, а на другой — две синие точки.

Я спрашиваю Аврору о последних, пока мы медленно движемся к центру лагеря. Она рассказывает немного об истории лыкин — о том, как каждая стая когда-то управлялась сама по себе, независимо от других. А стаям, которые подчинялись королю, было позволено сохранить часть своей прежней идентичности.

Это напоминает мне о поселениях в Мире Природы. Каждый из них может управлять собой, до определенной степени, но обычно есть советы, которые управляют каждым регионом. Я знаю, что в том месте, где я нахожусь, есть такой совет, и, технически, его законы должны править мной. Но я никогда не придавала им значения. Ни один законник11 не отправился бы на край леса, чтобы убедиться, что мы с бабушкой соблюдаем их произвол12. Единственными, кто жил поблизости от нас, были егерь и его сын… и никто из них не собирался нас выдавать. Не тогда, когда мы с Лиамом…

Волки останавливаются, благословенно отрывая меня от размышлений. Аврора спускается, и я делаю то же самое. Мои ноги все еще затекли после первого дня езды на волчьей спине, но теперь я лучше знаю, как управлять Эвандером, чтобы избежать излишней скованности. По крайней мере, у меня нет ощущения, что я вот-вот опрокинусь на землю.

Большинство лыкинов переходят в человеческий облик, снимают сумки и передают их тем, кто подходит помочь. Удобно, что вся одежда и вещи лыкина при превращении находятся в неком подобии стазиса. Это значительно облегчает путешествие, с чем мы с Авророй столкнемся, когда бы ни бежали.

Все взгляды стаи, в чей лагерь мы вошли, устремлены на Конри. Что я нахожу поистине завораживающим, так это то, как их внимание начинается с меня, затем переходит на него и замирает. Вряд ли они смогли бы отвести взгляд, даже если бы попытались; они мгновенно очарованы. Сама его сущность приковывает их к нему, даже когда среди них оказывается странная человеческая ведьма.

Я плотнее натягиваю на себя плащ, хотя его защита от этого не меняется, независимо от того, насколько он закрывает мое тело — важно лишь, чтобы он был на моих плечах.

И все же, даже несмотря на это, меня тянет к нему, как и всех остальных. Даже зная о его магических чарах и желая сопротивляться… я все чаще смотрю в его сторону. Любуюсь тем, как его длинные каштановые волосы выбились из пучка на затылке. Как пот скатывается по татуировке в виде волчьей лапы в центре его груди, заставляя меня напрячься. Мои ребра давят на легкие. Моя рубашка слишком тесная. Я могу…

Аврора осторожно касается тыльной стороны моей руки.

Я несколько раз моргаю и словно выхожу из транса. Конри, должно быть, говорит уже некоторое время, потому что внезапно в сумрачном небе раздается хор воплей. Он хватает мою правую руку и поднимает ее, словно мы одержали неведомую победу. Рука Авроры лежит в моей левой.

Мне кажется, что мы трое — некое странное, единое целое. Все — отдельные личности, но три части одного целого. Мы с Авророй разделяем магию, в которой нуждается Конри. Он предлагает нам защиту и место в этом обществе. Я — якорь между ним и Авророй… и, возможно, остальными духами Мира Природы.

Возможно, другая женщина на моем месте была бы в восторге от того, что она так нужна. Такая желанная. Возможность иметь не одного партнера, а двух.

К несчастью для меня, я не такая.

— Давай удалимся в нашу палатку, моя будущая королева, — говорит мне Конри.

— Мне нужно побыть с Авророй, — отвечаю я, отводя взгляд, чтобы не смотреть ему в глаза. Когда я это делаю, дымка от чар становится еще хуже.

Конри не позволяет мне этого сделать, кладет кончики пальцев на мой подбородок и направляет мое внимание исключительно на него. Я почти чувствую треск магии на своей коже, когда накидка пытается защитить меня от его принудительного очарования. Отвращение может победить одержимость. Должно. Поэтому я укореняю себя в этой эмоции.

— Что вам нужно сделать вместе? Будь моей хорошей девочкой и скажи мне правду. — Он пытается выудить из меня любой вид обмана или лжи. Я не могу понять, действительно ли он что-то подозревает, или это просто его натура.

Ты ничего ему не должна; он пытается манипулировать тобой, напоминаю я себе.

— Она собирается провести время с частью своих сил во мне. Ей важно иметь время для общения с ними, чтобы поддерживать свои силы.

— А я помогу Фаэлин использовать эти силы для дальнейшей защиты от увядания, — говорит Аврора. — А также все остальное, чего ты от нее хочешь.

— Разве ее ведьминской магии не должно быть достаточно для защиты от увядания? — Конри бросает взгляд на Аврору, но лишь на секунду. Интересно, знает ли он, что мою решимость будет легче сломить, чем решимость духа? Это предположение заставляет меня быть еще сильнее. — Я думала, что увядание не вызывает опасений, раз она уже обладает магией внутри себя?

— Мы всегда должны быть внимательны. — Аврора сохраняет серьезный тон. — Этот мир не создан для людей