Работа началась на следующий день. Погода снова стояла пасмурная, все вокруг серое и мокрое, а вокруг белый туман. Условия были, прямо скажем, сложные, лезть на вал было небезопасно, он был скользким, а падать в ледяную воду, да еще и на глубину в человеческий рост никому не хотелось. Но работу откладывать было нельзя. Мне пришлось для начала показать солдатам, что я, действительно, смогу их защитить. Я аккуратно ступал по мокрому земляному валу, измазываясь в грязи. Липкая и противная жижа хлюпала под ногами, иногда они проваливались или съезжали вбок. Приходилось двигаться очень медленно, еще, и чтобы поддерживать щит на хорошем уровне. Солдаты сначала вообще боялись подходить ко мне, странному человеку, который, нешироко расставив руки, шел прямо на врагов. Они не могли видеть щит издали – для взора обычного человека он выглядел как слабое искривление воздуха, заметить его можно было только хорошо приглядевшись, да и то вблизи.

Как только я подошел к краю насыпи, сразу же заметил какое-то движение на стенах. Враги высыпали к бойницам и пока даже не открывали огонь, таращась на меня и о чем-то разговаривая. Что они там говорили я не слышал, да и было, честно говоря, все равно. Я так и стоял с активным щитом, вглядываясь в совсем небольшую брешь в стене. Каменная кладка и крошка достаточно сильно осыпались, правда, сама брешь была довольно узкой и неглубокой, так что загрузить туда бомбы вряд ли получится. Все же придется давать залпы из катапульт, чтобы повредить стену еще сильнее.

Раздался свист, а потом и хруст. В сторону полетели ошметки древка. Наконец-то противники решили испытать меня на прочность. Представляю, какого им было, когда они увидели, как стрела, летящая прямо в меня на огромной скорости, разлетелась на куски прямо в воздухе.

Солдаты на стенах еще оживленнее стали о чем-то переговариваться, а потом так же резко выпустили в меня десяток стрел. Эффект тот же – кроме оглушительного хруста и обломков, разлетающихся в разные стороны, они ничего не добились. Больше никто не пытался меня атаковать, а людей на стенах стало намного меньше. Странно, слишком быстро сдались.

Видя такое, солдаты Хальдура осмелели, и уже поняли, что работать можно в относительной безопасности. Моя задача была простой – я просто стоял с активным щитом, который я растянул на довольно широкое расстояние, создав впереди себя своеобразный выпуклый колпак, который прикрывал нас полностью. Солдаты под защитой продолжали расширять земляной вал в стороны, а потом проходили немного вперед и продолжали насыпь дальше.

Кроме нескольких жалких попыток попасть в нас стрелами, больше противники не пытались сделать ничего. Возможно, поняли, что это бессмысленно, а может, просто подпускали нас ближе. Так или иначе, насыпь довольно быстро росла даже несмотря на ужасную погоду и противный мелкий дождь, который разыгрался к середине дня. Кстати, мой щит был своеобразным зонтом, под которым солдаты не мокли, да и я сам оставался сухим и в тепле. Разве что стоять вот так было ужасно утомительно – руки и ноги затекли и сильно ныли.

Так прошло четыре дня. Под моей защитой вал достиг бреши. Теперь приблизиться к ней мы могли беспрепятственно. Правда, саму брешь все еще надо было расширять.

– …сколько у тебя их? – услышал я, когда заходил в шатер. Один из командиров, тот самый толстяк, имени которого я даже не знал, что-то выяснял у Гийома.

– Четыре. Как раз должно хватить, – ответил Гийом.

– Все готово, – сухо произнес я, заходя в шатер.

– Мы вообще-то заняты! – взвизгнул толстяк, – Где уважение к командирам!?

Да уж, а до этого он вел себя вполне прилично. Спорить и дальше выводить его на конфликт я не стал, так что, просто проигнорировав, обратился к Гийому:

– К штурму все готово. Нужно еще хотя бы один раз попасть в стену, а потом мы заложим две-три бомбы, смотря, сколько есть.

– Все сделаем, – ответил Гийом, махнув рукой толстяку, чтобы тот, наконец, унялся.

– Тогда разделим поровну, два залпа с катапульт, и две взорвем прямо в стене.

– Отлично, так и сделаем, все на выход, – скомандовал Гийом, и мы вышли на улицу.

Бомбы Хальдура я увидел магическим зрением сразу. Сосуды, наполненные маной, которая светилась, да так ярко, что глазам больно было. Два из них солдаты начали грузить на катапульты. Гийом старательно их контролировал, чтобы не натворили чего своими кривыми руками.

Издали я видел, что противники на стенах очень резво забегали. Они прекрасно понимали, что готовится финальная атака. Правда, предотвратить падение стены они не могли никак. А тут еще и оказалось, что у многих солдат в колчанах, помимо обычных стрел, было довольно много магических. Поднакопили, так что теперь противникам будет несладко.

Катапульты произвели залпы. Громкие взрывы раздались один за другим. Попали точно – развороченные камни взмыли вверх, разлетались в стороны. Я прикрылся рукой от яркой вспышки маны. Солдаты странно на меня посмотрели – и правда, они же не могли ее видеть. Для них взрыв выглядел совсем неярким.

– Пошли! Живо вперед! – скомандовал нам Орлес.

Я медленно шел впереди, создав довольно широкий щит. Правда, всех он укрыть не мог. Те солдаты, которые шли позади, прикрывались щитами. Небольшие телеги с бомбами были целиком под защитой.

Теперь на нас посыпался настоящий град стрел. Защитники Аста хлынули на стены и принялись расстреливать нас из луков. Поднялся оглушительный треск. Древка стрел разлетались на куски, хорошо, что маны у меня тратилось совсем немного. Всех защитить было невозможно – я слышал хлюпающие звуки, крики и всплески воды. Стрелы поражали солдат, которые падали прямо в ров. Кто-то в суматохе не мог удержаться на скользком земляном валу и