Шрифт:
Закладка:
Стоит ли остаться, попытаться найти жилье, или лучше вернуться в Англию?
«За тебя никто не постоит, Эмили», — сказал Алехандро.
Однако она не хотела стоять за себя, доказывать правоту, спрашивать, правда ли он ее избегает. Если избегает, как ему сказать, что она ждет от него ребенка? Она достала телефон, чтобы вызвать такси. Возможно, в голове прояснится, когда она доберется до Мадрида.
Нет!
Она устала жить как испуганная мышь. Устала жить с сожалением.
При этом сожалела о том, как они расстались, понимая, что со временем станет еще хуже.
Эмили потащила чемодан обратно в винный магазин. Интересно, как она выглядит, жалко или смело. Впрочем, не важно. Нельзя допустить, чтобы все закончилось вот так.
Ее остановила охрана.
— Простите. Вход только для персонала.
— Я здесь работаю. — Ее контракт действовал до пяти вечера.
Но, похоже, когда Ромеро смыкают ряды, желая вычеркнуть кого-либо, так и происходит.
— Не могли бы вы присмотреть за моим багажом? Охранник окликнул ее, когда она пробиралась к главному зданию через внутренний двор, направляясь к Себастьяну.
— Señorita!
Там стоял еще один охранник, и ему явно приказали остановить ее. Прежде она бы ужаснулась, а она успокоилась.
Они хотят, чтобы она ушла! Но тот Алехандро, которого знает, не стал бы прятаться в Нью-Йорке, надеясь, что так и случится. Если бы между ними все было кончено, он бы сказал об этом прямо.
— Señorita! — крикнул охранник.
— Мне нужно поговорить с Себастьяном.
Эмили гадала, набросятся они на нее или нет, это может навредить ребенку.
Послышался голос Себастьяна.
— Все в порядке. Поднимайтесь, мисс Джейкобс.
Эмили не представляла, как себя вести, но понимала, что не готова уйти. Алехандро никогда бы не подверг ее такому испытанию.
Кабинет Себастьяна выглядел весьма внушительно, с железной лестницей в центре, ведущей на террасу на крыше, где были сделаны его романтические снимки. Сейчас ее встретил не тот улыбающийся мужчина с фотографий.
— Чем могу помочь?
— Я хотела бы обсудить с Алехандро одну вещь. — Она перевела дыхание, придав голосу уверенности. — Можно узнать его номер?
— Нет. — Голос Себастьяна был резок.
— Хорошо, а ты можешь с ним связаться и передать ему мой номер?
— Уверен, у Софии есть все контактные данные. Я попрошу ее передать их ему. Хотя сейчас, думаю, она немного занята родами.
— А ты не можешь позвонить ему ради меня?
— Послушай, если Алехандро захочет связаться с тобой, он свяжется.
— Я не уеду, пока не поговорю с ним.
— Ты выставляешь себя дурой.
— Нет! Ты невероятно груб!
В ее глазах стояли слезы.
— У твоего брата хорошие манеры, он мужественный человек. Если бы он хотел, чтобы я ушла, сказал бы об этом сам. Если не дашь мне его номер, я…
Она не договорила.
— Ах ты ублюдок!
Вломившись в дверь, Алехандро пронесся через комнату.
— Вся эта чушь о том, что ты хочешь увидеть отца своими глазами…
Он был в ярости, на мгновение ей показалось, что он ударит старшего брата. Они стояли разъяренные лицом к лицу.
Алехандро не так уж и благоразумен!
— Эмили, подожди в моей резиденции. — На нее он даже не взглянул, сверля взглядом брата. — Если, конечно, Себастьян не изменил код и там. Иди! — прикрикнул он, глядя Себастьяну в лицо.
Когда вдали стихли шаги, он заговорил снова:
— Какого черта ты делаешь?!
— Веду дела. Ты знаешь, чего хочет отец.
— А еще он хочет вернуть жену, хочет победить рак без операции. Я не женюсь на Мариане только потому, что он так задумал!
— Это давно запланировано.
— Запланировано до того, как я научился говорить. Вы все решили, что я рожден для того, чтобы жениться на ней.
— О чем ты?
— Я даже не уверен, что хочу здесь находиться, хочу строить карьеру, ссорясь с тобой и Кармен, пока вы стираете нашу мать с лица земли.
— Надеюсь, ты не собираешься уходить.
— Мне и не придется. Я могу просто поставить мои интересы на первое место, как Кармен. Впредь не смей вмешиваться в мою личную жизнь.
— Я пытаюсь уберечь тебя от глупости.
— Значит, жениться на нелюбимой женщине — не глупость?
— Думаешь, ты любишь Эмили?
Алехандро предпочел отмолчаться, точно зная, что любит ее.
Она сидела на диване, на котором они впервые занялись любовью, но вскочила, как только Алехандро вошел.
— Молодец, что выстояла перед ним. — Он улыбнулся, вспомнив слова, которые услышал, взбегая по лестнице. — Не многие люди осмелились бы разговаривать с ним так в его же кабинете.
— Я не боюсь Себастьяна.
Больше всего Эмили напугала реакция Алехандро, когда сообщила, что курортный роман перерос в нечто большее, постоянное.
— Что сказал Себастьян, чтобы ты ушла?
— Не много. Поблагодарил за работу, попросил вернуть компьютер и телефон. У меня даже не было времени записать твои контактные данные. Когда твоя семья решает за себя постоять, у нее даже появляется стиль.
— Так и есть.
— Я нашла горничную, а она ждала, чтобы я убралась, ей надо было готовить квартиру для нового гостя. А потом мне сказали, что ты в Нью-Йорке и избегаешь меня.
— Кто сказал?
— Не скажу.
— Ты должна.
— Мариана. Я была в «Таберне», она подсела ко мне и рассказала несколько простых истин.
— Ты имеешь в виду истин для нее.
— Возможно. Она указала, насколько нелепо то, как я щенком таскаюсь за тобой повсюду. А тебе нужен кто-то сильный, и ты не в силах хранить верность. — Неправда, я всегда был верен тебе. Да, не способен на долгие отношения. Во всяком случае, я так думал. Я еще в декабре сказал Мариане, что все кончено. С тех пор все забеспокоились. Я точно знал, что это не самый удачный брак, и прятал тебя не ради счастья Марианы, просто пытался скрыть, каким счастливым сделала меня ты. Увидев нас вместе, Кармен, видимо, поняла, что это нечто иное.
— Каким образом?
— Я всегда был жалким ублюдком, но никого из себя не корчил, не выставлял напоказ, хотя Кармен думает именно так.
Эмили улыбнулась и представила, как все пошло наперекосяк.
— Должно быть, она сразу же позвонила Себастьяну, — размышлял Алехандро. — Поэтому я внезапно понадобился в Нью-Йорке. Это никак не связано с отношениями с отцом. Нас просто хотели разлучить. — Почему? Что им с этого?
— Ничего. Себастьян думал, что через несколько дней я, по своему обыкновению, забуду о тебе. Иначе ты бы поселилась в нашем отеле в Севилье. Но он не учел, что я мог бы поехать в Англию.
— Я не могла себе
