Он подходил к разным людям, но ему всякий раз отказывали, хоть и смотрели весьма участливо. Около девяти вечера к заправке подъехал кемпер. Из машины вышли старик и девочка. Перекинулись парой слов и двинули к магазинчику. Они заказали по гамбургеру и сели за угловой столик. Он решил, что, может, теперь ему повезет. Подошел к старику. Дождался, когда он прочтет надпись. Старик покачал головой:

— Извините, молодой человек, но мы не берем попутчиков. Попытайте счастья в другом месте.

Он подошел к кассе и заказал чизбургер и колу, чем немало удивил продавца. Сел за столик, картонку положил рядом.

Старик заправил кемпер и взял пять гамбургеров с собой.

Он потягивал колу, когда в магазинчик вошли двое. Серые костюмы, непримечательная внешность. Они взяли по чашке кофе и сели у самого выхода. Ему они не понравились. Люди в таких костюмах в заведениях, подобных этому, платят только за бензин.

Девочка и старик собирались сваливать. Едва они скрылись за дверью, люди в костюмах поднялись и пошли следом.

Он подобрал картонку и решил посмотреть, что будет дальше. Снаружи остались только кемпер и фургон. Старик о чем-то разговаривал с Серокостюмным. Потом Серокостюмный ударил Старика в живот, и Старик согнулся пополам. Другой схватил девочку и потащил к фургону.

Он двинул к кемперу. Бросил картонку и вытащил револьвер. У двери фургона шла нешуточная борьба. Девочка вцепилась зубами в ладонь похитителя и отпускать не собиралась.

— Эй, — сказал он, взводя курок. — Почему бы вам не убраться отсюда?

Тот, кто ударил Старика, оглянулся. В белесых глазах ни намека на выражение.

— Ты забыл, что у тебя револьвер, сынок? — спросил Серокостюмный. — Я прекрасно вижу барабан, и он пуст. А это значит, у тебя проблемы.

— В самом деле? Так, может, присмотришься внимательнее и заглянешь в ствол? На твоего приятеля патронов не хватит, здесь ты прав, но тебе будет уже все равно.

Серокостюмный кивнул, признавая, что в его словах есть доля истины.

— В машину, — сказал он Старику, не сводя глаз с Серокостюмного.

Старик и девочка забрались в кемпер. Старик сел за руль, девочка устроилась на пассажирском сиденье. Он попятился, не опуская револьвера, пока не оказался в кемпере. Старик запустил двигатель. Включил первую передачу, и они тронулись. Похоже, Старик еще был на что-то способен. Во всяком случае, машину он вел уверенно, даже пальцы не дрожали. Спустя пару минут они уже мчались по шоссе.

— Высадите меня по дороге, — сказал он. — И не волнуйтесь, я не сделаю вам ничего плохого.

— Кто вы? — спросил Старик.

— С радостью бы ответил, да не могу — вы ведь видели картонку.

— Я передумал. Я возьму вас. Высажу в том городе, что вам нужен. Это крюк, хоть и небольшой, но я не знаю, как еще вас отблагодарить.

— Кто те люди в серых костюмах?

— Давайте не задавать лишних вопросов. Я ничего не буду спрашивать у вас, а вы у меня, идет?

— Идет. Люблю ездить в тишине.

— С этим ничего не выйдет, — сказал Старик, вставляя в магнитофон кассету. — Я обожаю блюз.

Он лег в огромный гамак; девочка спала на единственной нормальной кровати, Старик устроился на диване. Для троих кемпер был тесноват. Он уже проваливался в сон, когда услышал, что девочка просит обработать язву.

Он выбрался из гамака, приставил револьвер к затылку Старика и сказал:

— На выход. И девку забирай.

— Можно мне хотя бы взять лекарства, без них… — начал было Старик.

— Еще одно слово, и я вышибу тебе мозги. Выметайтесь.

Девочка заплакала, и Старик обнял ее.

— Встаньте в двух метрах от кабины.

Потом он включил фары. Старик и девочка щурились от яркого света, прикрывали глаза ладонями.

— Теперь раздевайтесь, — приказал он.

— Что? Вы с ума сошли?

— Вы меня слышали, живее.

Старик стал расстегивать пуговицы рубашки. На этот раз пальцы у него дрожали. Затем он раздел девочку.

— Повернитесь спиной, — сказал он.

У девочки была всего одна язва. Старик чист.

Он выключил фары и сказал:

— Отбой, можете забираться обратно. Думаю, мы поладим.

* * *

Ему снился старый кошмар. Он вспоминал, что уже видел его раньше, лишь когда сон повторялся. Но проснуться все равно не получалось.

Январь. Холодно. Он остался один. Рисунок на стене — окно в сад. Он не помнил, кто его нарисовал. У него как будто отняли что-то. Но он не знал, что именно. А если не знаешь, что пропало, как искать? Он взглянул на дверь. Ровный белый прямоугольник с круглой ручкой. Он был уверен, что пять минут назад или около того — время теперь тоже стало другим — дверь была одна. Железная, без ручки и замка. Во всяком случае изнутри до них было не добраться. Он также знал, но понятия не имел откуда, что обе двери не заперты, и, если одна дверь ведет прочь из того места, очень плохого места, в котором он сейчас обретался, то вторую лучше не трогать. Осталось лишь сделать выбор. Но стоило открыть дверь — не важно какую, — и он просыпался.

* * *

Он проснулся в десять. Выбрался из гамака и открыл холодильник. Взял два гамбургера и сел за столик. Девочке пришлось потесниться. Она рисовала. Потом он переместился на пассажирское кресло. Мимо стелились луга и ни одного дома, куда ни глянь.

Старик был зол на него. Ну еще бы. Он пытался расспросить Старика о язвах, но тот отвечал неохотно. Как он понял, они в бегах полтора года. Значит, научились выживать. И вот так запросто пустили его в кемпер. Наверняка Старик теперь об этом жалел.

Он узнал, что Старик и девочка нигде не останавливались надолго. Иногда Старик устраивался на работу: на неделю, две. Потом они ехали дальше. О родителях девочки Старик ничего не рассказывал. Они продали дом, а на вырученные деньги купили кемпер.

Он осмотрел аптечку. Разные мази, крем, таблетки. Ему они пригодятся.

К полудню они въехали город.

— Куда мы? — спросил он Старика.

— На ежегодную ярмарку |||||||||||||||.

— Есть повод для веселья?

— Нам нужна еда. И бензин. Ты съел пару гамбургеров на завтрак. Мы с внучкой растянули бы их на два дня.

Они едва нашли место, где можно было припарковать кемпер.

Девочка сбежала по ступенькам кемпера со скрипкой в руках. Старик вышел с шахматной доской под мышкой и часами с двумя циферблатами.

— Сходи попытай счастья в «Вышибале», — сказал Старик. — Иначе отсюда нам не уехать. Бензина почти нет.

— А вы чем займетесь?

Старик не ответил.