Я чувствовал, как мучается душа моего атмоса. Слишком давило на него то, что без помощи отца он обречен. Мы обречены. И это мучение отражалось в стенах замкнутой кабины. Зеркальные двери разъехались в стороны, исчезая в стенах, и Дор решительно шагнул.

Император, облаченный в военный камзол, стоял у экрана, изучая сводки, но стоило нам войти, он тут же направил свое внимание на нас. Мариус выглядел величественным и сильным, даже не смотря на свой почтенный возраст, только проседь на волосах, забранных в плетение, выдавала в нем старца.

— Так и знал. Дело в женщине!

— Мне нужен лучший врач. Сейчас же. С Зейтуном я разберусь сам. Обещаю, что больше проблем он не доставит, можешь не беспокоиться.

Пропуская приветствия, Дор прошел в центр зала. Я же такой фамильярности позволить себе не мог, и поприветствовал Императора как подобает его воину, хоть и в отставке. Я вообще чувствовал себя между молотом и наковальней. Последняя встреча этих двоих пять лет назад закончилась скандалом, но я не мог позволить себе занять чью-либо сторону.

Мариус, одним взглядом приказал выполнить просьбу его наследника, и за несколько шагов пересек пространство, останавливаясь перед сыном. Два исполина теперь стояли друг напротив друга, готовые наступить на горло своей гордости. Старший — ради любви к сыну, младший — ради любви к женщине.

Император рассматривал лицо Эсми, и ждал объяснений. Дор ждал доктора и ничего объяснять не собирался.

— Шанго, может быть хотя бы ты объяснишь мне, в чем дело? Кто эта женщина? Зачем она вам?

— Великий Император, это наша дэя.

Глаза его вспыхнули и стали больше. Он уменьшил расстояние между собой и сыном, становясь почти вплотную к Эсми, и осторожно взял ее вялую кисть в ладони и поднес к своим губам, чтобы поцеловать.

— Девочка… — на несколько секунд император замер, а затем его взгляд заскользил по полу, будто к нему пришло понимание некой ужасной тайны. И Дор уловил это, так же, как и я.

— Зейтун, старший лекарь Хореуса…он собрал войско и планирует восстание.

— Все настолько серьезно? — Дор кивнул в сторону иллюминатора, где виднелись армады кораблей.

— Слишком серьезно, сын. Я хочу, чтобы ты сам поговорил с ним. Пока он здесь.

— Он не должен видеть Эсми, — я вклинился в разговор, — Зейтун охотился именно на нее. Значит, она важна.

Дор сглотнул, нетерпеливо поглядывая на дверь.

— Ты прав, Шанго. Прав. Что с ней?

Вторя императору, в зал ворвался доктор со свитой, и за пять секунд среди холодных темных стен развернулся целый госпиталь. Дор с трудом оторвал от себя Эсми, следуя требованиям доктора положить ее на кушетку. Он напрягался каждый раз, когда ее тела касались чужие пальцы, когда тугие провода обвивали ее руки, а тонкие иглы, управляемые роботами, проникали ей под кожу.

Мне было больно наблюдать за всем этим, но один из нас должен был быть в трезвом уме, не поддавшемся отчаянию. И Дор, впервые за все время, что мы были знакомы, не выдержал, и надломился первым.

Я силой вытолкал его из лазарета, и мы вернулись к Императору.

— Когда мы можем встретиться с Хореусом?

Император кивнул, приглашая н следовать за ним, и система нас быстро перенесла к вражескому кораблю.

— Об Эсми ни слова! — процедил Дор перед входом в приемные покои Правителя Хоров.

Красное пятно было первым, что бросилось в глаза в этой черной комнате. Алое кимоно, расшитое золотыми нитями, прятало уродливое тело правителя тварей, которые никак не хотели сдохнуть, освобождая от себя нашу Вселенную.

— Очень рад! — вскинул он руки кверху, заодно отбрасывая прямые длинные волосы с лица, и поднялся с пола, умощенного шкурами.

— Чему? — не выдержав каркнул я, пытаясь унять зуд в кулаках. Впервые нам предоставилась такая чудесная возможность снести башку этой твари.

Сейчас не время!

Дор почувствовал меня и поторопился остановить.

Но так хочется!

— Трон зашатался, и ты приполз к самому Мариусу, не так ли? — Дор издевательски улыбнулся, и сделал резкий шаг, наступая на мелкую тварь.

Такой наглый жест не остался незамеченным, и охрана схватилась за лазерные мечи, но сразу же получила приказ «отставить». Хор хоть и не был доволен поведением Дора, но чувствовал, что отношения с каяльцами лучше не портить. Особенно теперь, когда он так нуждался в нас.

— Я готов отдать часть земель за вашу поддержку, — перешел он к делу.

— Что задумал Зейтун? Рассказывай все, что знаешь?

— Я пригрел на своей груди настоящего змея! — застонал хор, что вызвало нашу усмешку. Кто бы говорил!

— У нас нет времени выслушивать твои стенания! — Дор сделал еще шаг, и того будто размазало невидимой силой.

— Зейтун изобрел сыворотку бессмертия.

— Вы и так бессмертны! — рявкнул Дор, негодуя, но потом добавил, — почти, — и ухмыльнулся.

— Да, но…наши тела стареют. Становятся слабыми. И это помогает избавляться от неугодных, регулировать численность популяции. Если сыворотка станет доступна всем, то нарушится привычный ход жизни. Народ будет неконтролируем!

— И тебя свергнут, — я озвучил главный момент, волнующий хора.

— Ну, в общем, да.

— Как же ты упустил его, Хореус?

— Он провернул свое дело вдали от меня. По галактикам искал доноров и, похоже, нашел, потому что сыворотку уже опробовали.

Словно удар под дых его слова на несколько секунд вывели меня из строя. Наша Эсми донор? Он использовал нашу Эсми?

— Я принесу тебе его голову, — равнодушно ответил Император, давая понять, что разговор окончен.

Но у самого выхода мерзкий голосок Хореуса липко коснулся нас, вынуждая остановиться.

— Только вот какие у вас дела с ним? А?

Император выставил руки перед нами, запрещая что-либо отвечать или нападать. Он знал, что, Хореус не глуп, быстро сообразит, что к чему, и если этот гад узнает об Эсми, то уже не будет так любезен, поэтому, стоит сохранить в тайне ее пребывание на Каяле.

— Ни за что не поверю, что такие храбрецы как Дор и Шанго не смогли покинуть Эллу из-за шайки отщепенцев! И целый имперский флот пришел им на помощь!

Сердце учащенно забилось, чувствуя, что хор близок к разгадке.

— Дор готовится принять трон! — выступил его отец, еще сильнее вдавливая кулак в живот сына, чтобы тот не рыпался, — мы не могли рисковать. Это все.

31. Сочувствую…

Эсми

Со мной происходило нечто странное. Я спала, но сном это состояние можно было назвать с натяжкой. Правильнее было бы так: мое тело находилось без сознания, а вот разум…он был где-то близко, но