Шрифт:
Закладка:
Сегодня, как и вчера, Аттина приехала с Гвен. Она неторопливо поздоровалась и рассеянно поцеловала его в щеку, больше обычного погруженная в какие-то свои размышления.
Потом Аттина точно так же поцеловала приехавшего следом Райдена. Как невольно отметил Амир, приятель не отказал себе в удовольствии обнять ее стройную талию.
Отстранившись, Аттина помахала Гвен, сосредоточенно рассматривающей фонтан, и ушла гулять по замку.
Амир тоже решил заняться чем-то полезным, поднялся наверх и за несколько часов придал комнате условно жилой вид. Он уже спускался по лестнице, когда истошный крик Аттины заставил его сорваться на бег. Открывшаяся взгляду картина заставила кровь прилить к лицу, в висках застучало.
Да как он…
Амир рванул Райдена за плечо, разворачивая к себе, и со всей силы ударил по лицу.
– Ты что, не видишь, ей не нравится?!
Им никогда не случалось драться прежде, еще ни разу Амиру не хотелось действительно причинить вред Райдену, заставить его испытать боль.
Да как он только посмел ее тронуть?!
Аттина, всхлипнув, сползла по стенке, хотя разумнее было броситься бежать без оглядки.
– Ревнуешь, Гатри-Эванс? – разъяренно крикнул Райден, хватая Амира за грудки. – Все ходишь вокруг, ходишь, пытаешься отбить у меня подружку. Думаешь, я не вижу? Все эти взгляды…
– Очнитесь, оба!
Вода плеснула дугой, щедро окатив сцепившихся парней. Гвен стояла в проходе, и глаза ее горели белым пламенем. Как она сумела призвать воду изо рва донжона, выяснять было некогда.
– Нашли время! Что произошло?!
– Ни… ничего, – с усилием произнесла Аттина, поднимаясь на ноги и стыдливо одергивая юбку.
– Так сразу и не скажешь, – язвительно заметила Гвен, полоснув парней взглядом, как клинком.
Райден заметно сник под ее напором.
– Забери Аттину отсюда, – потребовал Амир. Он чувствовал, как злость захватила горло тугой петлей – сказывалось присутствие воды. Ему хотелось уничтожить Райдена, превратить в облако раскаленного пара, в дым, в ничто…
– Ну уж нет, я вас тут двоих не оставлю, – правильно расценив его настроение, решительно отказалась Гвен Коллингвуд.
– Забери лучше Райдена, – тихо попросила Аттина, ни на кого не глядя. – Мне бы хотелось еще ненадолго остаться здесь.
* * *
– Ты как? – Амир неуверенно замер на пороге. Нелепая ситуация, глупый вопрос.
– Сама виновата. Что уж тут говорить, я не хотела, чтобы так вышло.
– Это он не должен позволять себе подобного! – искренне возмутился Амир. – А что, если бы я не услышал? Что тогда?!
– Он просто злится, – тихо, но непреклонно произнесла Аттина. – Я должна найти способ ему помочь. Это хотя бы частично компенсирует мою глупость.
Амир понял, что ее не переубедить.
– После сегодняшнего я не уверен, кого он любит больше: тебя или все-таки себя, – язвительно заметил он и тут же пожалел об этом.
Аттина грустно взглянула на него, прежде чем продолжить разговор.
– Это не имеет никакого значения. Я все равно не могу ответить ему взаимностью.
– Почему? – Еще один вопрос, о котором Амир, возможно, пожалеет.
– Я люблю другого, – последовал незамедлительный ответ. – Но я не хотела бы, чтобы поспешность, с которой я меняю… предпочтения, создала впечатление, будто я не воспринимаю отношения всерьез, – задумчиво добавила Аттина.
– Думаю, он может подождать, – серьезно согласился Амир, хоть в глазах его и притаилась смешинка, – учитывая сложившиеся обстоятельства.
Аттина робко улыбнулась в ответ, и между ними наконец-то начала исчезать стена из недопонимания и подчеркнутого безразличия.
Сердце Амира восторженно билось в груди.
Он подождет. Конечно же, подождет! И даже сделает вид, что ему есть дело до чувств Райдена. Он готов ради нее на что угодно, лишь бы и дальше смотреть, как она улыбается.
Они растопили камин. Чадил он, правда, преизрядно, за сто с лишним лет не одна птица успела свить гнездо в дымоходе. Но это было лучше, чем ничего.
Аттина сидела, обхватив колени руками, и задумчиво смотрела на тлеющие угли.
Амир подошел и присел рядом. Она взглянула на него и осторожно положила голову ему на плечо.
– Мне с тобой рядом так просто… Побудь со мной еще немного, – тихо произнесла она.
Угли в камине медленно подмигивали красными огоньками. Камин был облицован полированным мрамором, оборудован наклонной решеткой, надежно проржавевшей за двести лет.
Амир осторожно обнял Аттину за плечи, чуть теснее прижимая к себе. Она какое-то время сосредоточенно смотрела на камин, а потом внезапно обернулась к нему. В огромных зеленых глазах плескалось смутное беспокойство.
– Я никак не могу отделаться от ощущения, словно то, что происходит сейчас, уже было со мной прежде. Словно… я уже сидела здесь, обнимая кого-то другого. Или это была не я?
Глава 14
Духовное и физическое преображение
Я любила тебя, Томас Элиот, и возомнила себя любимой в ответ.
Без любви мне оказался не нужен ни замок, ни слуги.
Я отвернулась и, едва переставляя ноги, побрела прочь. Меня никто не останавливал. Да и зачем?
Все прекрасно понимали: бежать мне некуда.
Кто бы мог подумать, что настанет день, когда смерть от истощения в нетопленой гостиной лондонского дома покажется мне завидной участью? Ведь тогда я бы покинула этот мир, не испытав боли, которую просто невозможно терпеть.
– Я чувствую ее печаль. Ее отчаяние. – Ровный глубокий голос разнесся по каменистому берегу, вынуждая меня остановиться.
– Кто посмел тронуть невесту альва?
Идрис, он сказал, что его зовут Идрис.
Я обернулась, в немом изумлении разглядывая высокого черноволосого мужчину в непривычной одежде.
Очевидно напуганный, наследник отступил на несколько шагов от разгневанного… божества? Альва?
Принцесса присела в реверансе, демонстрируя куда как больше сдержанности, чем ее брат.
По берегу к ним поспешно шагали еще три фигуры, плохо различимые в сумраке: двое мужчин и женщина.
– Ей больно. Я чувствую ее боль. Что вы сделали? – таким же ровным тоном, словно обсуждая бухгалтерские книги, спросил мой неожиданный защитник.
Вот только от чего он меня спасать собрался? От безрассудства, граничащего с глупостью? Или, быть может, от себя самого?
– Сопряжение прошло, проход только что закрылся, – произнес один из подошедших мужчин, сдержанно кланяясь присутствующим. Его фигура и темные волосы казались смутно знакомыми.
Петля воды коварно обхватила меня вокруг талии, притягивая к ним. Я едва сдержала вопль ужаса, приличествующий любой благочестивой христианке.
Когда вода снова исчезла, лишившись равновесия и опоры, я пошатнулась, нелепо взмахнув руками,
