* * *

Пока Ханни работала в Харлеме, Ян Бонекамп провел серию акций в небольших городках в Северной Голландии. В деревне Кроммени он участвовал в нападении на городскую управу с целью уничтожения правительственных архивов и документов, способных выдать членов Сопротивления. Вооруженные члены отряда, надев маски, наставили пистолеты на служащих архива, пока другие копались в бумагах.

Также в Кроммени он убил голландского эсэсовца по фамилии Кюйперс, а потом совершил неудачную попытку покушения на популярного парикмахера Ко Лангендейка в Вельсен-Норде, который передавал информацию, подслушанную у себя в салоне, в СД.

В начале марта он застрелил предателя, Яна ван Золена, в Бевервике. Ван Золен работал в Сопротивлении, но после того, как год назад его арестовала тайная полиция, стал ее информатором. Ян Брассер и, вероятно, Ханни Шафт также участвовали в подготовке к казни ван Золена. Прежде чем стать информатором, он несколько месяцев работал в Сопротивлении и даже собирал для него деньги. Местное отделение RVV также обвиняло его в выдаче еврейских onerduikers и одного из лидеров Сопротивления, которому он вызвался помочь бежать из Нидерландов. Вместо этого ван Золен выдал его СД.

После того как Бонекамп выстрелил в него, ван Золена отвезли к хирургу по имени Л.И. (Иоганнес) Буллер, который немедленно постановил, что раны были несовместимы с жизнью. Немецкие власти поставили заключение хирурга под вопрос, заявив, что он поторопился признать ван Золена мертвым. Немцы ему этого не забыли.

Месяц спустя в Вельсене Ян Брассер с двумя коллегами убили полицейского инспектора Виллема Ритмана, возвращавшегося на велосипеде домой с работы. Брассер и его товарищи по Сопротивлению выстрелили в офицера из машины, за рулем которой сидел Ян Бонекамп. Ритман был фанатичным сторонником NSB, и его ненавидели все местные жители, включая собственную семью. Вдова даже отказалась принять цветы, отправленные ей коллегами Ритмана по полицейскому департаменту Вельсена [158].

После мартовских и апрельских ликвидаций группа «Сильбертанне», возглавляемая начальником СС Амстердама Вилли Лагесом, предприняла серию ответных мер, начав с убийства того самого хирурга из Бевервика, который не стал спасать жизнь информатору ван Золену. Доктор Иоганнес Буллер был заранее предупрежден о том, что «Сильбертанне» охотится за ним. Он закрыл свою частную практику, но при необходимости принимал пациентов на дому. Девятого апреля ассистент Лагеса, офицер СС из Амстердама по имени Эмиль Руль, постучал в двери Буллера, сказав, что в его услугах срочно нуждаются. Как только пожилой врач показался на пороге, его застрелили.

Двое других местных врачей также стали жертвами покушений по причине отказа спасать предателей: одного застрелили на месте, как Буллера, а второй был ранен и выжил [159]. И это было только начало чистки подозреваемых членов Сопротивления. В процессе этой чистки 486 человек были арестованы и отправлены в голландские концентрационные лагеря; 149 не вернулись [160].

Ян Бонекамп не собирался прекращать ни убийства, ни саботаж. По словам Яна Брассера, он возвращался со своих акций с мрачной ухмылкой на лице и заявлял: «Еще одним меньше» или «Еще сотня человек спасена». В Бевервике он с одним членом Сопротивления застрелил коллаборациониста из NSB, обгоняя его на велосипеде. В результате последовали новые репрессии со стороны СС, на этот раз инициированные лично Хансом Раутером [161].

После убийства был совершен акт саботажа на железнодорожной линии в Бевервике, за которым последовала попытка подорвать металлообрабатывающий завод в Амстердаме, а потом – обыск мэрии в Вормервеере с целью уничтожить данные переписи населения, где имелись адреса и сведения о бойцах Сопротивления.

В этой обстановке Девятая воздушная бригада США отправила 350 бомбардировщиков В‐26 в массированный рейд на военно-морскую базу в Эймейдене; их целью были, в первую очередь, верфи, где строились немецкие скоростные торпедоносцы. 26 марта 1944 года во время дерзкого дневного налета на базу за один час было сброшено более шестисот тонн бомб. Это была самая масштабная бомбардировка Девятой воздушной бригады, в ходе которой были разрушены бункеры, береговые сооружения, рыбный рынок и несколько судов. Немцы в панике бежали; но, к сожалению, несмотря на серьезный ущерб, сама база сохранилась. Бетонные бункеры выдержали атаку, и выпуск торпедоносцев в Эймейдене продолжился [162].

* * *

Нет документальных свидетельств, подтверждающих участие Ханни в рекогносцировках береговых сооружений перед воздушным налетом, но ее информация совершенно точно была передана в Лондон по радиосвязи. Она также совершенно точно впечатлила Яна Бонекампа и Яна Брассера, страстных лидеров заанского RVV. Бонекамп, конечно, и раньше был знаком с Ханни – начиная с их тренировок по стрельбе в лесу на Вагенвег, – и оба, он и Брассер, были свидетелями того, как она отлично справилась при подрыве электростанции. Они были в курсе ее попытки подорвать кинотеатр «Рембрандт» в Харлеме и оценили ее мужество и готовность исполнять самые опасные задания.

Она стала постоянной напарницей Бонекампа. Они вместе поселились на ферме в окрестностях Харлема, у Яна и Тринтье Бульт, которые владели небольшим сельскохозяйственным бизнесом в Лиммене. Дом Бультов являлся транзитным пунктом и местом встречи членов Сопротивления и onerduikers. Ян регулярно бывал там, а Ханни Шафт посещала Бультов, возвращаясь из своих вылазок по оборонным сооружениям немцев на побережье. Ханни сдружилась с Тринтье, которая обожала ее компанию и высоко ценила образованность девушки [163].

Ханни с Яном помогали по дому и в саду, а потом исчезали, порой на несколько дней. Они постоянно держались вместе, вместе ездили на велосипедах или на поезде, а также выходили в дюны, чтобы поупражняться в стрельбе. Они отрабатывали уникальный голландский вид стрельбы из пистолета – с велосипеда, как американские индейцы, пускающие стрелы, сидя на лошади.

Излюбленным оружием членов Сопротивления был 9-миллиметровый пистолет FN, более плоский, чем все остальные модели. Благодаря такому калибру его можно было удобно спрятать на теле, засунуть за ремень брюк, и он не выпирал из кармана пальто. «Я видела, как Ханни уезжает от нас, засунув за пояс под пальто сразу несколько пистолетов. Я думала: деточка, как же ты рискуешь. Какая ты дерзкая, – вспоминала Тринтье позднее. – Но она была счастлива у нас. Она была довольна».

Однажды Тринтье спросила, как ей это удается – ехать куда-то и убивать людей вместе с Яном. Она ответила: «Если мы этого не сделаем, много людей окажется в опасности, потому что их предадут. Это должно произойти» [164].

Всего, если не считать периодических отлучек, Ханни прожила у Бультов около месяца. Она помогала хозяйке