— Нет! Я не хочу с ним идти, — поспешно выкрикиваю. — Пожалуйста, запретите ему приближаться ко мне.

— Так, уважаемый, девушку отпустите.

Булат, отвлекаясь, действительно разжимает свой захват. А я пользуюсь этим, отскакивая к мужчинам в форме.

Потираю запястье, с интересом наблюдая за развернувшимся представлением.

Выдыхаю. Я, конечно, надеялась, что всё будет хорошо. Но меня немного трухнуло.

— Ребят, зря вы это, — хмыкает муж, полностью переключившись на полицейских. — У нас семейный конфликт, сами решим.

— Минуту помолчите, оба, — просит старший из полицейских. — Суть происходящего? Вас силой пытаются увести?

— Да! — согласно киваю. — Мне нужен запрет на приближение. А то он меня похитит. Или побьёт, — приподнимаю руку. — Видите, уже следы заметны.

— Ну, мы не суд, чтобы запрет выдавать, но можем проводить до дома.

— Вообще-то, можете.

Я скрещиваю руки на груди и победно улыбаюсь, когда на горизонте появляется Ильяс.

Вот теперь всё хорошо.

И план сработал.

Глава 20

Ильяс быстро объясняет полицейским, что именно нужно и на каких основаниях.

Мужчина даже не пытается создавать видимость того, что это не спланировано. Пользуется эффектом неожиданности.

А Булат на время теряется, а когда включается — уже слишком поздно. Несколько посетителей дают показания.

Я потираю запястье, но это маленькая плата.

Получить запрет на приближение через суд — сложно, нужны доказательства. И это долго.

Но, оказывается, полиция может выдать временное постановление. На десять дней. Если у них, конечно, будут доказательства насилия на месте.

Доказательств — выше крыши.

А Ильяс с готовностью подсказывает, что именно нужно записать и как, сам составляет текст моего заявления.

Булат пытается спорить, напрочь забыв про меня. Давит своим авторитетом и знакомствами, но ему дают понять, что это не сработает.

Слишком много свидетелей.

Ещё и видео подростка, которое Ильяс просит скинуть ему.

— Спасибо вам большое, — улыбаюсь полицейским. — Вы мои спасители.

Мужчины расплываются в довольных улыбках, а Ильяс поспешно выводит меня из кафе.

Его машина стоит прямо перед входом, чтобы нам никто не помешал уехать. Запрет это хорошо, но не гарантия.

— Лисица, — Ильяс улыбается. — Всегда льстишь мужчинам?

— Они правда меня спасли, — пожимаю плечами, защёлкиваю ремень. — Разве нет?

— Я думал это я тебя спас. Где моя благодарность?

— Ну, свободные звания закончились. И вообще, это моя идея.

— Твоя идея? Ах, почему вечно всё нужно через этот дурацкий суд! Это всё, что ты сказала. Уже я продумал и нашёл выход.

— Но придумал же благодаря мне? Не спорь! — взмахиваю пальцем. — Я твоя Муза, так и признай.

— Боюсь, тогда моя сестра насильно затянет нас двоих в ЗАГС.

Мы оба улыбаемся. Оба недовольны своими слабыми подтруниваниями.

Но, конечно, Ильяс прав. Он это всё придумал и организовал. И убедился, что люди Булата точно меня найдут в этом кафе.

Совместили две цели вместе. И от Миланы подтверждение получили, и запрет греет душу.

Возможно, Усманов не станет его придерживаться.

Но для судебного дела по разводу — это станет существенным дополнением.

— Я боялась, что ты не успеешь или что-то случится, — признаюсь, зажимая ладони коленями. — Ты не писал. Ещё и был далеко. И…

— Я своё слово не нарушаю, Аль. Если сказал, что ты под защитой, значит так и есть.

— У меня были справедливые опасения. Мог и не Булат приехать.

— Не мог. Ты не заметила, что он постоянно ездит к тебе сам? В отель, домой, когда ты забирала вещи. Сына тоже только с собой привезти хотел. Он бы обязательно появился.

— Ясно.

Я киваю, позволяю себе расслабиться. Ильяс петляет по улицам, бесцельно ездит. На случай если за нами кто-то следит.

Я прикрываю глаза. Кажется, даже начинаю дремать. Слишком взбудоражена была от происходящего, а теперь усталость наваливается.

Но заснуть не получается, запястье продолжает тянуть. Тру его в надежде, что так быстрее пройдёт.

— С рукой что? — Ильяс перестраивается в другой ряд, а после паркуется у бордюра. — Дай посмотрю.

— Ничего страшного. Просто болит немного.

— Дай сюда.

Мужчина мягко сжимает моё предплечье, рассматривая ближе. Задевает место, где завтра точно будет синяк.

Я шиплю от боли.

— Мразь, — цедит Ильяс, мрачнеет на глазах. — Я не знал, что он так поступит. У него совсем крышу рвёт.

— Это хорошо или плохо? — уточняю неуверенно.

— Это заставляет волноваться о тебе. Посиди тут, я сейчас вернусь.

Через лобовое стекло я слежу, как мужчина ускоренным шагом мчит к аптеке. Исчезает внутри на несколько минут.

Я успеваю написать Рине, узнать, как там мой малыш. Очень благодарна девушке за то, что она так мне помогла.

Хмурюсь, когда по окнам начинают бить мелкие капли дождя. Скоро это перерастает в настоящий ливень.

Ох, бедный Ильяс!

Ему приходится пробиваться сквозь стену воды. Мужчина даже не пытается прикрыться, просто мчит к машине.

— Уф, — встряхивает головой, несколько капель летит в меня. — Вот так и делай добрые дела. Как вину искупать будешь, Аль?

— Я не просила!

— Твоё слово против моего, — ухмыляется, сжимая мою ладонь. — Это хорошее средство, должно помочь.

Ильяс выдавливает прозрачную мазь, растирает её по моему запястью. Мягко, едва касаясь.

Но я всё равно вздрагиваю.

— Больно? Извини, — Ильяс выглядит так, будто это ему больно. — Сильно тянет?

— Нет. У тебя просто пальцы холодные, — смущённо улыбаюсь.

— Зато сердце и кое-что другое очень горячее.

— Ум? — не ведусь на провокацию.

— Именно.

Ильяс подмигивает, отодвигаясь. Ладонь почему-то покалывает иголочками, хотя Булат за неё не тянул.

Я краем глаза наблюдаю, как мужчина отряхивается от воды. Зачёсывает пальцами тёмные волосы назад.

Пытается отлепить от тела белую рубашку, которая промокла. Облепила весь его торс.

Резко отворачиваюсь к окну, словно наблюдаю за чем-то непотребным.

— Ещё немного покатаемся и домой, — обещает Ильяс, не замечая, что мне не по себе. — Соскучилась за сыном?

— Да. И за возможностью нормально с ним гулять.

— Ну, это ты теперь можешь.

— Разве? Вряд ли Булат станет бояться какой-то бумажки. Ничего не помешает ему снова ко мне подойти. Это ведь нужно было для суда.

— Вообще-то, он станет.

Я поворачиваюсь к мужчине. Ощущение такое, что это просто шутка. Но Ильяс бы не стал издеваться таким образом.

Но предписание…

Оно ведь не остановит Булата.

Не сделает меня сразу защищённой.

— Он не будет сейчас нарываться, — продолжает Ильяс. — И так уже у нас иск про клевету, предписание. Нарушит — это ещё один пункт для суда.

— То есть…

— У тебя десять дней отпуска, Аль, — Ильяс ободряюще подмигивает. — Можешь насладиться этим временем. Булат тебя не побеспокоит.

— Спасибо-спасибо-спасибо.

Наверное, не так нужно благодарить адвоката. Им полагается хорошая