не… Стреляй. Иля!

Я наблюдаю, как чёрная резинка летит сквозь комнату. У сына чёткий прицел. «Снаряд» легко попадает по движущейся цели. Ильяс косится на резинку, отскочившую от его груди. После на нас.

Сын хихикает, а после предательски указывает на меня. Пытаюсь его образумить.

Нельзя так баловаться. Я объясняла уже давно, потому что Булат вечно злился из-за этого.

Но сын иногда плохо слушается.

— Про меткость ты не шутила, — Ильяс хмурится, поднимая резинку. — Покушение на адвоката? Нельзя с тобой сотрудничать, Аль.

— Это не я! — глупо оправдываюсь. — Это…

— Ещё и на сына сваливаешь вину? Ненадёжный пособник — так и запишем.

— Я не… Иди ты.

Я фыркаю, понимая, что мужчина просто шутит. На его лице расплывается широкая улыбка, бросается в меня в ответ.

Иля заливисто хохочет, пытаясь снова повторить свой трюк.

— Э, нет, — останавливаю его. — Хватит тебя. Пойдём ужинать?

— Хм. Да? Нет! Да!

— Ясно, — вздыхаю, поднимаясь. — Пошли проверим: да или нет.

— Аль, нам надо обсудить кое-что.

— Что?

— Со мной связались адвокаты Усманова.

— Они готовы обсудить развод?

— Нет. Булат собирается выдвинуть обвинение против тебя. За плохое обращение с ребёнком.

Глава 17

Когда я пошла учиться на юриста, я знала, что будет сложно. Это тонны информации, миллион законов и постановлений, которые противоречат друг другу.

Коллизии, дополнения, заявления, ходатайства, иски.

Юристом я так и не стала.

Но теперь вокруг меня сплошные иски.

Это как пинг-понг. Мы подаём — Булат отбивает. После запускает по нам, с этим разбирается Ильяс.

Мячик летает туда-сюда, а у меня от его стука начинает раскалываться голова.

— Он ничего не докажет, — произношу устало. — Это бред. Все его заявления — бред.

— Да. Это знаешь ты, я, Усманов тоже знает, — Ильяс выглядит спокойным и уверенным. — Ему и не нужно, чтобы это сработало в суде.

— Тогда в чём смысл?

— Истощить тебя по всем фронтам. Морально, финансово, силы вытянуть. Он это делает, чтобы ты вернулась.

— И зачем ему я? Я этого не понимаю.

Чем дальше развиваются события, тем меньше я сомневаюсь в адекватности собственного мужа.

Ничего не сходится!

Вот прям…

Ничего!

Он хочет гулять, спать со всеми подряд — но жена ему нужна. Я.

И зачем? Любил бы, тогда не изменил.

Я могу представить ситуацию, когда человек случайно оступился. Перебрал, в семье всё плохо, единоразовая ошибка.

Но ведь это не про нас.

От брака со мной Булат не так много получит. В плане, у меня же ни денег, ни связей. Ни какого-то статуса.

Ради Ильдара всё? Так он мог просто в суде бороться, необязательно цепляться за меня.

Вернуть отношения? После того как публично извалял меня в грязи?

Такое впечатление, что Булат сам не понимает, что делает.

И это немного пугает.

А вдруг следующие его шаги станут ещё более жестокими?

— А это, Аль, вопрос на миллион, — Ильяс пожимает плечами. И пока я не пойму, чего на самом деле хочет Усманов, судиться будет сложнее. Он непредсказуем.

— И что мы будем делать? — спрашиваю настороженно.

— Мы? Ты сына кормить будешь, а я искать лазейки в законах.

— Для чего?

— Хочу получить запрет на приближение, но его не дадут без веского повода. Я не хочу рисковать и проверять, что ещё выкинет Усманов.

— Мам! Кушать. Идём!

Иля толкает меня ладошками, заставляя двигаться. Недовольно сопит, поглядывая в сторону мужчины.

Со вздохом подчиняюсь. С удивлением слежу за тем, как сын за обе щеки уплетает рагу. Хотя с овощами у нас всегда были проблемы.

Наблюдаю за Илей, протягивая сыну непроливайку с компотом.

Запрет на приближение? Кажется, наши с адвокатом мысли сходятся. Булат может причинить мне вред?

Черт. Я бы в жизни о таком не думала. Мой муж и опасность? Никогда и ни за что.

Надо скорее решать с судом и уезжать отсюда подальше. Где у Усманова не так много влияния.

Можно будет начать новую жизнь.

Только бы придумать, как с деньгами разобраться и работу найти.

— Мама, — Иля взмахивает. — Ты слушай.

— Слушаю тебя, милый, очень внимательно.

Хоть и не всё понимаю, но стараюсь. Просто сын любит подслушать новые словечки и использовать всё время.

А мне дешифратором работать.

Да, переезд! Почему я сразу об этом не подумала? Суд будет здесь, но ведь я могу убраться подальше уже сейчас.

В столице, правда, всё дороже. И частные садики, куда придётся отдать Илю, в том числе.

Но и выбор шире. Я могла бы найти такой, где возьмут на весь день. И спокойно работать.

Администратором, например. Или официанткой. Или сразу две профессии освою.

Пока не получу образование юриста. Сделаю это, чего бы ни стоило. Верну свою жизнь на точку до знакомства с Булатом, и поверну её так, как мне хочется.

А муж…

Пусть дальше бесится и решает: чего он хочет.

Потому что ни меня, ни сына он назад не получит.

— Не хочу, — Иля снова устраивает сцены перед сном. — Сулок!

— Сурок пока с папой, помнишь? Он присмотрит за папой, а ты за мной.

— Нет, пусть сам. Я хочу сулка!

— Скоро.

Я не нашла в интернете похожих игрушек, из той же коллекции — давно всё раскуплено. Оказалось не особо непопулярным.

А мой сын единственный любитель!

Поэтому каждый отход ко сну — превращается в небольшую баталию, со слезами и моими уговорами.

Такими темпами, сын перестанет совсем спать в обед. Потому что плачем мы дольше, чем на самом деле спим.

— Ну всё, мой хороший, — укачиваю его, руки начинают болеть от веса. — Всё хорошо. Я тут. Мамочка рядом и…

Шепчу, пою, приглаживаю мягкие волоски.

Из спальни я выползаю через полтора часа. Уставшая, но победившая. Иля себе спокойно дрыхнет, прекрасно справился и без Сурка.

А мне…

— Прости, — обращаюсь к Ильясу, который сидит в гостиной. Направляюсь к чайнику. — Он очень тебе мешал? Пока я что-то не придумаю с игрушкой, это не закончится. Но я попробую, чтобы не…

— Нормально, — мужчина отмахивается, даже не поднимая головы. — Я не слышал ничего, работал.

— Ищешь лазейки?

Ильяс только кивает, погружаясь в работу. Вокруг него валяются исписанные листики, открыт ноутбук, даже один печатный кодекс есть, открытый на середине.

Кажется, мужчина серьёзно принялся за это дело.

Я завариваю себе чай, планируя отправиться в спальню. Может, усну рядом с сыном.

Но вместо этого усаживаюсь на диван. Кусаю губу, не зная: говорить или нет.

— Что? — спрашивает, продолжая что-то печатать. — Аль, или спрашивай, или не мешай. Мне нужно до понедельника закончить, потому что дальше у