Шрифт:
Закладка:
К ИГИЛ они относятся однозначно – это враг. А у ИГИЛ нет родины. Фанатики из верхушки ИГИЛ озабочены дикой идеей поднять над всем миром свое черное знамя с белой шахадой, где начерчен их главный лозунг: «Нет божества, достойного поклонения, кроме Аллаха». Безумные фанатики! Курды не против Аллаха, многие из них мусульмане, но среди них есть и представители других религий. И главное – они борются за свободу, а не за порабощение. У них есть свой флаг – золотое солнце на фоне белого мира, зеленой земли Курдистана и красной крови тех, кто проливает ее за эту землю. Другому флагу они поклоняться никогда не будут.
Курды воюют сейчас со всеми. Но из всех зол они выбирают наименьшее. И в борьбе с ИГИЛ готовы объединять свои усилия даже с правительствами тех стран, на которых лежат непризнанные пока земли Курдистана. Пешмерга – прекрасные воины. В окружении врага курды крайне подозрительны, и разведчику в их рядах работать очень сложно.
Сложно, но можно.
Вот и генерал Акрамов получил оттуда информацию от своего человека, сейчас делится ею с Филимоновым.
Отряд курдов заметил около трех десятков человек в униформе, движущихся со стороны Черного моря в направлении к озеру Ван, и стал их преследовать. Завязалась перестрелка. Шестеро незнакомцев были убиты, остальным удалось скрыться под покровом ночи. При убитых не было с собой никаких документов, но можно предположить, что они из числа тех, кто прибывает в регион для пополнения рядов боевиков исламского государства.
– Согласен, – сказал Филимонов, выслушав Сархата. – Можно предположить, хоть и не на все сто процентов.
– Но что отряду Вахи делать на озере Ван? – спросил Акрамов.
– Рыбу кушать. Там водится единственная в мире рыба – инчи-кефаль. Правда, те, кто ее пробовал, говорят, мылом отдает. А если без шуток, то озеро для них – просто направление, а идут они… – Генерал расстелил на столе карту, обвел пальцем овал на севере Ирака: – Я так думаю, вот куда они идут. Тут моджахеды взяли этим летом Мосул, Талль-Афар, нефтезавод в Байджи, Тикрит, родной, между прочим, город Саддама Хусейна, и тут предвидится очень большая драчка. Хотя, хотя…
– Хотя, – попробовал продолжить его мысль Акрамов, – даже в большой локальной драчке применять ядерную мину не слишком целесообразно. Это будет всего-навсего тактическая победа игиловцев.
– Далеко не Бородино, – кивнул Филимонов. – Но и их аль-Багдади не Наполеон! Однако это мы с тобой так думаем, а что думают и чего хотят они, пока мраком покрыто. Значит, Сархат, будем считать, что курды столкнулись именно с бандой Вахи?
– У нас нет других вариантов. Я бы на месте Вахи тоже пошел именно на север Ирака, к Мосулу. Оттуда уже идут дороги и до Багдада, и до Дамаска. Вот они – притягательные объекты для ядерной боеголовки. Одно меня беспокоит, Гриша. Если Пешмерга обнаружила и обстреляла боевиков, то и наш отряд на курдов напороться может. Проводник им нужен. Мой человек из ее рядов в силу ряда причин именно сейчас помочь Молодцову не сможет.
– Нужен проводник, – согласился Филимонов. – Найдем.
6
Старик прошелся мимо торговых прилавков, заглянул в рыбный магазинчик – он всегда это делал, даже если ничего не покупал. Перекинулся двумя словами с продавцом, узнал, когда будет новый завоз, уважительно кивнул двум жандармам, стоящим возле своего серого трехэтажного здания жандармерии. Они тоже поприветствовали старика. Он давно живет в Кемальпаше. Любит сидеть на улице, играть в нарды, пить кофе в кофейне, стоящей на самом краю мощеной улицы. Наверное, и сейчас туда путь держит.
Но старик прошел мимо нее и по избитой дороге направился в сторону портового городка, к стоянке дальнобойщиков, потом повернул влево от моря и двинулся по заросшей жесткой низкой травой тропе, пока не встретился с бородатым молодым, по сравнению с его годами, человеком. Они обменялись приветствиями, перекинулись парой фраз и дальше пошли уже вместе все в том же направлении.
– Я могу вас как-то называть? – спросил Молодцов.
– Зови меня просто мюнзеви.
– Отшельник, значит. Хорошо. Скажите, мюнзеви, в городе что-то говорят о позавчерашнем бое курдов с моджахедами?
– У Пешмерга каждый день бои. Славные воины. С ними договариваться крайне тяжело. На своей территории они сначала стреляют, а потом узнают, кто к ним пожаловал. – Старик хитро взглянул на Молодцова: – Ты, наверное, хочешь спросить, попала ли под огонь курдов именно та банда, за которой вы идете?
– Я не знаю, насколько вы в теме. – Костя понял, что этот человек знает многое. – Да, меня это интересует больше всего.
– Могу сказать лишь одно. Среди шестерых убитых – шестнадцатилетний кавказец, он, видимо, был ранен, и его добили свои, чтобы не стал помехой… Тот, за кем вы охотитесь, такого же возраста, да?
– Да, отец.
Старик не сдержал доброй улыбки на такое обращение, но тут же согнал ее с лица:
– В этой банде почти все молодые. Через все границы сюда устремились тысячи молодых людей со всего мира. Молодые часто дураки. Однако сейчас – дураки, потом – матерые убийцы. ИГИЛ для этого – успешная школа.
Вечер быстро превращался в ночь.
– Где ваш отряд? – спросил старик.
– Здесь, – неопределенно ответил Молодцов.
– Ну что ж, это хорошо. Сейчас вы увидите автобус… Вон он стоит, на обочине, справа. Садитесь, и поехали. Будем ехать там, где нас никто не остановит. Затем я проведу вас через очень опасный участок и укажу путь на Мосул.
Как призраки, появились из темноты бойцы отряда, заняли жесткие сиденья в старом, побитом, видно, давно списанном автобусе «Мерседес». Но он на удивление бодро двинулся по грунтовой дороге, подсвечивая себе путь лишь слабенькими подфарниками. Шофер хорошо знал трассу, вел машину уверенно, гула мотора почти не было слышно. За два часа, пока ехали, никто не произнес ни слова. Затем автобус сбавил скорость, съехал с дороги и втиснулся, цепляясь боками, между деревьями.
Дальше предстоял пеший переход, тот самый трудный участок, о котором предупреждал старик. Сам он шел легко, быстро и остановился, лишь когда на небе стали бледнеть звезды.
– Мне пора возвращаться, дальше пойдете сами. Будет пустынное место, где и вам будет все далеко видно, но и вас издали могут увидеть. И еще, остерегайтесь тарантулов: тут их царство.
Бойцы отошли немного в сторону, оставив Молодцова и старика наедине.
– Вам дали очень трудное задание, – сказал старик. – Но раз дали, значит, оно необходимо.
– Да, мюнзеви,
