Он сжал кулаки так, что побелели костяшки.

— И что же? — осторожно спросил Гуреев.

— Дуэль, — сквозь зубы процедил Ермак. — Я вызвал его на дуэль. И… проиграл.

Голос его дрогнул, и он снова отвернулся, пряча лицо. Гуреев молчал, понимая, что сейчас любое слово будет лишним.

Выпили еще. Закурили.

— Ермак Петрович, — начал Гуреев, сделав еще один глоток вина, — простите за бестактность и нескромный вопрос, но… Вы сказали, что проиграли дуэль. Тогда вы остались живы? — он запнулся, подбирая слова, — Ведь обычно в дуэлях…

Ермак горько усмехнулся, отставляя бокал.

— Умирает?

— Верно, — кивнул Гуреев.

— Да, — кивнул Ермак, — обычно в дуэлях кто-то умирает. Но этот щенок… Шпагин… он унизил меня еще больше, чем если бы просто убил. Он… он не сделал последнего выстрела. Представляете? Он решил поиздеваться надо мной. Унизить меня ещё больше.

Он залпом допил бокал и с силой поставил его на стол. Повторил:

— Он… он не сделал последний выстрел. Предложил сделку.

— Сделку? — переспросил Гуреев.

— Да, сделку, — с отвращением повторил Валеев. — Обменять этот выстрел… на мою землю.

— И вы… — Гуреев не договорил, боясь услышать ответ.

— А что я мог сделать?

— И вы… согласились?

Ермак опустил голову.

— А что мне оставалось делать? — взорвался Ермак. Вино дало ему в голову, и он уже плохо контролировал свою речь. — Он держал мою жизнь в своих руках! И он знал это! Знал, что я не могу позволить себе умереть, не отомстив за нанесенное оскорбление. И он воспользовался этим!

— Земля… — задумчиво повторил Гуреев. — А что за земля?

— Да небольшой участок, рядом с его поместьем. Ерунда, а не участок. Весь полынью поросший. Ничего там нет.

Гуреев задумался. Он понял, что участок не простой, раз Шпагин выторговал его у Валеева.

— Впрочем, может это и к лучшему? — продолжил Ермак. — Может, и хорошо, что я остался жив? Да, позор, но… Так у меня хотя бы остался шанс…

— Шанс на что? — Гуреев смотрел на него с сочувствием и тревогой.

— Шанс отомстить, — прорычал Ермак, сжимая кулаки. — Шанс вернуть свою честь. И я им воспользуюсь. Клянусь!

— Ермак Петрович, я хочу поздравить тебя! — улыбнулся Гуреев. — У тебя как раз появился такой шанс! Зашел я к тебе не просто так.

Ермак резко поднял голову, в его глазах вспыхнула искра надежды. Но она тут же погасла, сменившись страхом и неуверенностью.

— О чём вы говорите? — пробормотал он, отводя взгляд.

— Не ты один, Ермак Петрович, хочешь отомстить Шпагину. Этот парень многим уже дорогу перешел.

— Шпагин… он слишком силён. У меня нет шансов против него.

Гуреев заметил, как дрогнул голос Ермака, как забегали его глаза. Он понял, что за показной бравадой скрывается страх. Страх перед Шпагиным.

— Не говорите глупостей, Ермак, — убедительно сказал Гуреев. — Вместе мы найдём способ справиться с ним.

Ермак заёрзал на стуле, избегая его взгляда.

— Ты не понимаешь! Это парень — стрелок! У него дар. Он никогда не промахивается.

— Ты сгущаешь краски.

— Не сгущаю, — прорычал Ермак.

— Ну никто же ведь не собирается с ним вновь стреляться! — улыбнулся Гуреев. — Есть множество других способов убить его.

— Убить? — зацепился за слово Валеев. — Убить — это хорошо. Гуреев, — начал Ермак, нервно теребя бороду, — если у вас есть какой-то план… скажите прямо, что от меня требуется.

Гуреев удовлетворённо кивнул. Он знал, что Ермак, несмотря на свой страх, не сможет остаться в стороне, когда дело касается его чести.

— Несколько могущественных родов, — начал Гуреев, понизив голос, — объединяются, чтобы отомстить Шпагину. Он перешёл дорогу многим, и теперь пришло время ответить ему за всё. Пусть он будет хорошим стрелком, но даже отличный стрелок не справится с тысячей солдат. Понимаете, о чем я говорю?

Ермак слушал, затаив дыхание.

— Нам нужны бойцы, — продолжил Гуреев, — опытные и преданные. Бойцы вашего рода всегда славились своей храбростью и силой. Нам нужна ваша поддержка, Ермак Петрович. Что скажите? Вы с нами? Вы готовы отомстить Шпагину за свой позор?

В глазах Ермака вспыхнул огонёк. Он медлил всего лишь мгновение, борясь с последними остатками страха.

— Хорошо, — твёрдо произнёс он, — я предоставлю вам своих бойцов. Шпагин ответит за всё, что он сделал!

* * *

Славия шла впереди, внимательно всматриваясь в унылый пейзаж. Агнета следовала за ней, стараясь не отставать.

Их путь лежал через мертвый мир, где некогда цветущие долины превратились в безжизненную пустыню, а реки — в высохшие русла. Небо было затянуто серой дымкой, сквозь которую тускло просвечивало багровое солнце.

Они шли молча, экономя силы. Каждая знала, что от них зависит жизнь Александра, который остался один, раненный, обессиленный.

Дорога была трудной. Повсюду встречались препятствия — глубокие трещины в земле, обломки скал, ядовитые испарения, поднимающиеся из-под земли. Но Славия и Агнета упорно двигались вперёд, преодолевая все трудности. В какой-то момент пара даже начала идти слаженно, словно была в пути уже не один десяток километров. Славия, обладавшая острым зрением, высматривала путь, обходя опасные места. Агнета, наделенная даром целительства, помогала им обеим восстанавливать силы, используя свои знания трав и заклинаний.

Время работало против них.

«Мы должны успеть, — думала Славия, сжимая рукоять меча. — Мы должны спасти Александр».

— Мы справимся, — эхом отзывалась Агнета, словно прочитала мысли своей спутницы. — Мы не можем его потерять.

И они шли дальше, две одинокие фигуры на фоне мертвого мира, движимые надеждой и любовью.

Девушки двигались по высохшему руслу реки, когда земля под ногами внезапно задрожала. Камни заскакали, с ближайших скал посыпались мелкие осколки.

— Что это? — удивленно воскликнула Агнета, испуганно оглядываясь.

— Землетрясение! — крикнула Славия, хватая спутницу за руку и прижимаясь спиной к большому валуну.

Они замерли, ожидая, когда толчки прекратятся. Земля стонала и вибрировала, словно живое существо, испытывающее боль. Агнета закрыла глаза, стараясь сохранить равновесие.

Через несколько минут всё стихло. Девушки осторожно вышли из своего укрытия, оглядываясь по сторонам.

— Кажется, пронесло, — сказала Славия, отряхивая пыль с одежды. — Но что это было?

Агнета прислушалась к своим ощущениям.

— Что-то не так,