решать подобные вопросы в приватной обстановке.

Невилл рассмеялся и, ярко покраснев, бросил на улыбающегося Гарри короткий взгляд. На лице Малфоя застыло странное выражение — что-то между брезгливым отвращением, высокомерием истинного сноба и, кажется, чернющей завистью.

— Я, пожалуй, пойду на ужин, — хмыкнув, Поттер и поспешил убраться в Большой зал.

Он был чертовски рад за своего друга, но что-то странное не давало ему покоя. Так значит, они влюбились до того, как узнали, что они предназначены друг другу? Но как? Да и Снейп же тоже, по сути. Можно ли считать, что на их чувства повлияла магия родственных душ, если они даже не подозревали о ней? Был ли их выбор объективен и магия начала действовать с момента первого касания или же…

— Ой! — Гарри врезался в кого-то, больно ударившись носом, и на миг испугался, потому что с его фиговой удачей это скорее всего был Снейп, но добродушный голос Директора быстро его успокоил.

— Добрый вечер, Гарри.

— Добрый, сэр, — отозвался тот, потирая ушибленный нос. — Простите, я вас не заметил. Надеюсь, вы не пострадали?

Тот сверкнул голубыми глазами и улыбнулся.

— О, мой дорогой, боюсь, нужно нечто большее, чтобы меня покалечить.

Гарри рассмеялся, чувствуя, как спокойствие и чувство защищенности окутывает его от одного присутствия Дамблдора.

— О чем задумался, мой мальчик?

— О соулмейтах. Знаете, там Невилл и Забини сейчас, — Гарри неопределенно махнул рукой по направлению холла. — Они там… ну…

— Полагаю, ты хочешь сказать, что мистер Лонгботтом и мистер Забини пролили свет на заблуждения, в которых пребывали последнее время?

— Да, сэр, — облегченно вздохнул Гарри, задумываясь, есть ли хоть что-то, чего Директор не знает? О Шторме, может? — И Невилл сказал, что влюбился в него до того, как узнал, что Забини его соулмейт. И я думаю, а когда начинает действовать магия родственных душ? Невилл влюбился в Забини, потому что тот его соулмейт, или же Забини стал соулмейтом Невилла, потому что тот в него влюбился?

Гарри замолчал, не уверенный, что правильно объяснил мысль, которая еще толком не сформировалась даже в его сознании.

— Очень интересный вопрос, Гарри. Скажи, а что было раньше: дракон или яйцо?

Что?

Гарри недоуменно свел брови у переносицы.

— Я… я не знаю. А какая разница, если в итоге все равно получается дракон, сэр?

Дамблдор рассмеялся и похлопал Гарри по плечу.

— Именно, мой мальчик. Какая разница, если в итоге соулмейты друг друга любят?

— Сэр, но разве эти чувства настоящие?

— Такие же настоящие, как и дракон, который вылупится из яйца. Не сомневайся, — Дамблдор внимательно посмотрел в его глаза поверх очков-половинок. — И кстати, мой мальчик, тебе не кажется, что одному хорошо знакомому нам погодному магу стоит немного отдохнуть после того, как он спас всех нас?

Внутренности Гарри похолодели от ужаса.

— Ч-ч-что?

Директор ласково улыбнулся и вновь похлопал его по плечу.

— О, ничего, просто хотел поддержать разговор. Я, пожалуй, пойду, Гарри. Береги себя. А мне пора добавить к своему недавнему приобретению еще пару любопытных вещиц.

И Дамблдор показал на бледной руке странное золотое кольцо с простым камнем, кажется, расколотым посередине, и ушел, напевая себе под нос последний хит Селестины Уорлок.

Голова Гарри пошла кругом. Он никогда до конца не сможет понять, гений Директор или сумасшедший. С другой стороны, он ведь может сочетать в себе оба понятия, правда?

— Гарри! Сюда! — раздался возглас Гермионы, и Гарри, вздрогнув, огляделся и увидел друзей, сидящих за столом и машущих ему. О, они же еще ничего не знают!

Гарри поспешил присоединиться к ним.

— Соулмейт Невилла — Забини, они сейчас поговорили, и теперь вместе, — выпалил он шепотом и широко улыбнулся.

— Это же замечательно! — Гермиона ахнула и захлопала в ладоши, а Рон облегченно выдохнул.

— Слава Мерлину, не Малфой, мне было б сложно его рожу часто видеть.

Гарри часто закивал.

— Забини его от Малфоя сейчас вообще защищал, — добавил он с нотками гордости и принялся наполнять свою тарелку дольками жареной картошки и стейками. Он был голоден, как пухлый заглот.

— Он не так плох, как вы о нем думаете, — заметила Гермиона.

— Ты же знаешь, что его мать — черная вдова? — недоверчиво спросил Рон.

— Это как?

— Гарри, это слухи. У его матери было семь мужей, они все погибли…

— Офень загадофно погибли, — перебил ее Рон с полным ртом, из-за чего речь была не очень разборчивой, и, проглотив, закончил: — И все оставили ей свое огромное состояние.

— Это слухи, — хмуро констатировала Гермиона.

— Да, но даже если его мать и черная вдова, это не значит, что Забини такой же, — заметил Гарри, пока друзья не увязли в многочасовом споре, как обычно. — Да и вообще, как это? А где их соулмейты?

— Либо погибли в Первой Магической, либо еще как, либо не встретились, — Рон пожал плечами и запихал себе в рот печеночный пуддинг. — Фто фнает.

— Мерлин, Рон, что бы сказала сейчас миссис Уизли? Где твои манеры?

— А фто факое?

Гарри захихикал, глядя на разъяренное лицо Гермионы: у нее разве что волосы не зашевелились, как у Медузы Горгоны. Нет, Рона определенно уже от длинной лекции не спасти.

Пропуская мимо ушей недовольную тираду подруги о культуре поведения за столом, Гарри кинул мимолетный взгляд на преподавательский стол. Снейп сидел на своем месте и методично поглощал пищу, изредка поглядывая на своих подопечных.

«Какая разница, если в итоге соулмейты друг друга любят?» — прозвучал в голове голос Дамблдора.

— Действительно, какая? — пробормотал Гарри и вернулся к своей тарелке.

А потом, когда привычно поплелся к Филчу на отработку, он узнал, что Дамблдор отменил его наказание.

— Сказал, что двух недель вполне достаточно, — скрежетал Филч, недовольно размахивая шваброй. — Как будто за две недели можно вправить мозги распоясавшимся студентам. Вот если бы мне дали воспользоваться розгами, как в былые времена…

Гарри поспешил убраться в свою гостиную, стараясь не думать, как связана отмена отработок с той фразой Директора о необходимости отдыха Шторму. Просто совпадение же, да?

Но до гостиной он так и не дошел. Остановился на полпути и развернулся в обратном направлении. Наверное, в том, что комнаты Слизерина и Гриффиндора находятся на противоположных концах замка было что-то символичное.

Когда Гарри постучал в двери личных покоев Снейпа, он понятия не имел, зачем пришел и что собирался говорить, надеялся лишь, что тот не пропадает в кабинете, приглядывая за студентами на отработках.

Снейп открыл ему достаточно быстро и удивленно приподнял бровь.

— Мистер Поттер?

Гарри слабо улыбнулся. Они, конечно, виделись на уроке днем, но те злобно-равнодушные переглядки не