того, что они влюбятся друг в друга? Снейп был откровенно не красив, Гарри — откровенно не умен (если сравнивать с уровнем самого профессора, разумеется), так какого черта он должен верить, что их желание и чувства — не принуждение?

— Гарри, магия не может заставить полюбить. Помнишь, что нам говорили про приворотные зелья? — мягко спросила Гермиона, но Гарри не собирался ее слушать. Он резко поднялся на ноги и зло бросил:

— Я лучше пойду спать. Доброй ночи.

— Доброй ночи, Гарри, — расстроенно произнесла Гермиона ему вслед, но ее тихий голос потонул в ликовании толпы.

— Не волнуйся, они справятся. Все рано или поздно принимают своих соулмейтов, кем бы они не были, — уверенно произнес Рон и, развернувшись, мягко взял ее за ладонь и слегка сжал.

— Надеюсь, — слабая улыбка тронула ее губы. Рон так умело прикидывался идиотом большую часть времени, что даже она забывала, на что тот действительно способен. Любопытно будет встретить его соулмейта.

Комментарий к Глава 10

Итак, первый почти поцелуй)

Вы понимаете, почему 10ая глава не может быть последней? Эти тормозы до НЦ-17 будут еще минимум три главы топать. И про три я говорю только потому, что следующие две уже готовы х)

В общем, у меня появился шанс проверить, как работает автоматическая выкладка, на примере 11 главы)) жду с нетерпением!

И спасибо всем за терпение!:))

Глава 11

Гарри рефлексировал не одну неделю.

Стремительно приближался май, а там всего ничего — и уже наступит пора сдавать экзамены и уезжать на остаток лета к Дурслям. И если все последние годы в это время Гарри больше думал о том, как дожить до летних каникул и подозревал Снейпа во всех грехах, то в этот раз он прикладывал все силы, чтобы не думать о нем. И это было по-настоящему раздражающе.

Как оказалось, в последние месяцы он так привык держать образ Северуса в голове, что справиться с этой дурной привычкой оказалось не так уж просто. Отвлекаться не помогали продолжающие ходить нелепые слухи по поводу его соулмейта, которые не просто раз за разом возвращали мысли Гарри в неправильную стезю, но еще и заставляли сравнивать претендента на роль с тем, кто на самом деле эту роль занимал. И если иногда находились хоть какие-нибудь весомые аргументы против очередного кандидата, то зачастую это было скорее ощущение, что Снейп лучше.

Малфой, Джинни, Луна, Нотт, Колин Криви, не говоря уже о всех участниках гриффиндорской команды по квиддичу, всех Чемпионах с Трехмагового турнира, некоторых преподавателях и даже членах Школьного Совета — никто ни разу не был предпочтительнее Снейпа в глазах Гарри.

И, разумеется, виной всему была эта всепоглощающая магия родственных душ.

В какой-то момент Гарри даже думал, что он останется тем единственным известным примером, кто, зная своего соулмейта и даже воскреснув ради него из мертвых, оказался отвергнутым. При этом Гарри даже не допускал мысли, что он неправ.

Было бы намного проще, признай Снейп, что это все — влечение, тяга, постоянные мысли, желание написать и даже выматывающие сны — просто влияние магии. Это же так очевидно. Почему все упорно делают вид, что они созданы друг для друга? Почему даже Рон, который все это время, казалось, был на его стороне неприятия Снейпа, вдруг заявил, что нет никакого принуждения в выборе соулмейта, что магией здесь являются не чувства, а подсказка, благодаря которой маги не теряют счастливое время совместного сумасшествия зря?

Это было все небывалой чушью, Гарри не любил Снейпа. Не любил. И даже не был влюблен. Абсолютно. И то, что после того их поцелуя, мысли, когда Гарри забывал их контролировать, постоянно забредали на неизведанную ранее территорию, тоже абсолютно ничего не значило и не доказывало. И вот то постоянное, ненавистное чувство в груди, когда Снейпа не было в поле зрения, и кульбиты желудка, вместе с наполняющими его бабочками, когда Снейп в поле зрения все-таки был, и сухость во рту и учащенный пульс на уроках зельеварения, и несносная необходимость привлечь его внимание — всего лишь следствие того, что Магия решила ускорить их воссоединение после того еле заметного касания губ.

Не стоило об этом даже и думать.

И Гарри бы и не думал, если бы окружающие не задавали постоянно дурацкий вопрос, все ли с ним в порядке.

Кульминацией стал разговор с Почти Безголовым Ником, который, в какой-то момент появившись в их гостиной, поинтересовался, не планируют ли Гарри с Невиллом занять его должность Гриффиндорского приведения, потому что им пока что не хватает только умения проходить сквозь стены, а мертвенной бледности и унылых завываний уже хоть отбавляй.

И, наверное, то, что тот невзначай объединил Невилла и Гарри в одну компанию, вдруг сыграло свою роль: они стали все чаще проводить время вместе: мрачно вздыхать, рассеянно отвечать на вопросы и время от времени кидать грустные, непонятные никому фразы про соулмейтов. Единственное, что отличало Гарри — это вспышки гнева, особенно ярко проявляющиеся на зельеварении, за что с Гриффиндора десятками летели баллы. И хотя постоянные стычки с профессором и были неподобающим поведением в классе, но ни Снейп, ни тем более Гарри не пытались это изменить, и между ними разве что воздух не искрил, как в старые добрые времена.

— Гарри, а ты никогда не думал, что недостаточно хорош для своего соулмейта? — как-то спросил Невилл, когда они двумя мрачными тенями бродили по коридорам неиспользуемой части замка. Тут стараниями домовиков было так же чисто, как и в остальном Хогвартсе, но толкалось значительно меньше студентов.

Гарри пожал плечами.

— Я вообще не понимаю, как мы оказались связаны. Мы слишком разные, понимаешь?

— И вряд ли найдем общий язык, — добавил Невилл, и они испустили синхронный протяжный вздох.

Они прошли еще, наверное, коридора три, погрузившись в раздумья, пока у Гарри не возник вопрос.

— А ты бы хотел, чтобы это был кто-то другой? Ну знаешь, не просто на эмоциях сказать, а правда желать, чтобы это был не он?

— Нет, конечно. Это, наверное, глупо, но он совсем не такой, каким я его представлял, но другой мне не нужен. Из всех на свете я хочу, чтобы именно он был моим, — уверенно и почти мечтательно отозвался Невилл, а через мгновение снова потух и закончил с привычной тоской: — Точно глупо.

— Ага, — кивнул Гарри, и они вновь тяжело вздохнули.

Вот уж они с Невиллом точно были родственными душами. Так отлично понимать друг друга и при этом не