Шрифт:
Закладка:
После этих слов начался сущий кошмар. Девушки переключились на деда, бесперебойно крича на него и пытаясь добраться до извращённого затейника. Чернижка с Тёмногонем перешли на мою сторону дороги, и мы, уловив отличный момент, незаметно ускользнули с переулка.
- Вот это, конечно, тёлки, да, парни? - Чернижка всё не унимался. В нём играли гормоны недавнего подростка, несколько месяцев назад получившего статус совершеннолетнего.
- Не называй девок тёлками, а то они тебе давать не будут. Подумают, что ты их не уважаешь. - Тёмногонь как всегда немного сумасшедшим взглядом рассматривал всё вокруг, крутил головой.
- Непохоже, чтобы ты их уважал. - оскалился Чернижка.
- Возможно, у меня особое отношение к прекрасному полу, но это не значит, что нужно забывать о некоторых манерах. Или формальностях, как тебе угодно. Вот не станешь же ты подходить к мужику и говорить ему: «привет, баклан»?
- Не, ну это другое, там же мужик, а тут т... - Чернижка осёкся. - девка.
- А какая разница? Ты же, в первую очередь, говоришь с человеком, и только потом с определённым полом. А тем более девушки, они же нежнее нас. Ты можешь говорить всякую хрень о чём угодно, но только не по отношению к ним.
- Ну, то есть ты хочешь сказать, что они — эгоистки. Верно? - Чернижка был явно доволен своей логической зацепкой.
- И да, и нет. И вообще, я тебе что, старший брат что ли какой-то? Я тебе просто совет даю, хочешь, подумай над ним, хочешь — не думай. - Тёмногонь достал свой портативный дымоход и принялся извергать изо рта пар.
- А я и так вообще-то шарю. Я разбираюсь в т... девках. - Чернижка небрежно подергал оба воротника косухи и, засунув руки в карманы, хмуро уставился куда-то вдаль.
- Так тебе никто и не говорит, что ты не шаришь. Мы все чего-то не знаем, и все всегда перенимаем опыт друг друга. На этом же, по сути, построено общество. - вставил я, протянув Чернижке самодельную папиросу из связанного пучка этих самых табачных палочек, который я нашёл утром в кармане после ночной попойки.
Чернижка, не выходя из образа хмурого и независимого парня, взял предложенный свёрток.
- Нет ничего постыдного, если ты чего-то не знаешь.
- Мне кажется, что вообще никто ничего не знает. - Тёмногонь многозначительно пустил пар с усиленным выдохом.
Мы прошли мимо прилавка с различными сладостями, солёными вкусностями и прочими перекусами. Торговец с акцентом и стилем одежды типичного обывателя Культа Джа, приметив нас, слабо улыбнулся:
- Хочите ли вы пища?
Есть хотелось ещё с самого утра, так как походная похлёбка лишь немного успокоила навязчивое похмелье, на сытость же её не хватило. Поэтому мы с некоторой жадностью начали рассматривать содержимое витрины: океаническая и речная вяленая рыбка в чёрном пепле, несколько штук топной живности, приготовленной на жреческой лаве для меньшей токсичности, тянучка в форме пальца некроманта, позолоченные мясные круглешки с земель Золотго Тельца, хрустящий рокерский картофель с кусочками говяжьей вырезки, квадратные комки пшеницы с запечённой корочкой, а также вертящееся мясо различных животных, который добавлялся в салатный рулет. Последнее блюдо пришло из Электросоюза и Культа Джа, и называлось у них «благохана», и было очень популярно у нас в качестве уличной еды. Да и, я бы предположил, что не только у нас. В народе «благохана» все прозвали «палкухой». Внезапно, пока мы выбирали что взять, продавец отвлёк нас:
- Могу датье то что вечера ночь даваль.
Мы уже меньше удивились тому, что оба не помнили о прилавке и ночном дожоре, но всё же обернулись друг на друга. Тёмногонь покачал головой, я ответил тем же. Продавец выжидающе смотрел на нас.
- Да, давайте то же, что и ночью. - с некоторым интересом в итоге ответил Тёмногонь. Я против не был. А Чернижка, не решившись брать то, что мы захотели во время скулечного безумства, заказал палкуху.
Торговец достал пакет из мягкой пластины и смёл в пакет буквально четверть всего, что было на прилавке, плюс достал из под полы несколько скулечных настоек высокого градуса.
- Э-э-э, подожди, куда так много? Нас же сегодня в разы меньше, чем ночью. - Тёмногонь отодвинул протянутую руку с пакетом.
- Ета на один. - не переставал улыбаться торговец.
- На одного? Серьёзно? - пока Тёмногонь со смешком посматривал на меня, торговец уже набирал второй пакет.
- Нет-нет, постойте, давайте нам тоже по палкухе. - пытался я остановить торговца.
Очумелые ручки иностранца вовсю сгребали продукты в пакет и не собирались останавливаться:
- Тэак я уже пакет приготовить.
- Слушай, мы тебе уже вчера выручку сделали на несколько дней вперёд... Да остановитесь! Иначе ничего не возьмём.
У торговца проскользнуло мимолётное разочарование. То чувство, когда ты уже настроился на хороший заработок, а это оказывается лишь неправильно понятой надеждой... От такого всегда падаешь духом. Однако торговец согласился, ведь совсем терять клиентов ему не хотелось. Да и в какой-то мере он всё же был благодарен нам за вчерашний улов, поэтому даже не стал проявлять бушующее негодование. А палкухи оказались отменные, а соус поверх тонкого лаваша... м-м-м, удовольствие вперемешку с жирами и возможной изжогой. Что может быть лучше похмельным утром?
Раз уж такие дела, подумали мы, можно снова наведаться в кабак на Нижней Вурдагубской. Раз уж мы наследили в этом городе, то терять уже нечего. Крушится камень — круши и сталь.
В кабаке почти не было людей, столики были пусты, лишь несколько угловых небольших мест были заняты одним-двумя городскими. Даже официантки отстранёно плутали в поисках хоть каких-то занятий.
- Какое кайфовове место, всё в дереве, - восхищался Чернижка. - ничего себе.
Мы подошли к знакомой барной стойке, за которой помощник корчмаря промывал деревянные кружки.
- А-а-а, уже успели соскучиться по нашему заведению? - лицемерно улыбнулся он, завидев нас, и продолжил усиленно тереть чистящей мазью кружки.
Из левого прохода в это время вышла погружённая в свои мысли сводница, но, углядев краем глаза наши скоропостижные тельца, резко повернула голову, улыбнулась и
