сдобренного спиртом и легальной контрабандой.

Мы начали танцевать.

Глава 3. Городские развлечения. День второй.

Дружинник не встаёт со своей койки с первыми звуками пробудившейся природы — он просыпается от рычащего, басового крика воеводы. На нашем чердаке голова трещит у всех, но виду подавать нельзя, и мы, собрав всю свою волю и остатки сил в кулак, быстро поднимаемся, откладываем свои настилы по углам комнаты и трусцой выдвигаемся на выход.

Утро сегодня благостное. Тёплый ветер слегка обдаёт лицо и развевает спутанные волосы. Глаза щурятся от лучей солнца, заливные поля необработанной пшеницы трещат, а заржавевшие плуги, вилы и прочие крестьянские инструменты, разбросанные тут и там, ещё больше ослепляют своими бликами. Большие птицы звучат своими горлами и крыльями, добавляя красок в бесконечно синее небо, стирающее любые признаки жизни белых облаков, как вчерашняя скулька хоть какие-то организованные мысли в наших головах. Мы построились в три небольших шеренги перед Сердочреслом, воеводой нашей части. Мы бы хотели оказаться во второй или третьей шеренге, но так вышло, что стоим мы впереди справа. Сердочресло расхаживал вокруг себя, как бы отстранённо рассматривая местные пейзажи и ожидая нашего построения, затем начал басить:

- Распоряжений о сегодняшнем дне поручено не было, наш славный предводитель Чревосмерть Перлитнский разрешил вам потчевать после строевых упражнений. Но помните: скульки у нас в запасе, блять, не бескрайние просторы.

Он медленно обошёл вдоль шеренги и остановился перед Тёмногонем, а затем медленно рассмотрел и нас.

- Объяснитесь, воители.

- Повздорили, славный воевода. - Отрапортовал Дубобит.

- Что же вы не поделили? - Сердочресло приблизился к Тёмногоню и надул ноздри. Странная попытка выявить излишний перегар, ведь он сам, уж точно, уже пропустил не меньше двух утренних кружек.

- Костиаторы, славный воевода. - ответил Тёмногонь, чуть повернув голову в сторону.

- Кто зачинщик?

- Оно само вышло, покатилось дело клубком, славный воевода. - ответил Злыня.

- Так ты тоже участвовал, воитель-жрец? Ведь я не вижу на тебе ни единой вмятины.

- Уворотливый, славный воевода. - вставил Черногоре.

- Неужто и тебя помял, воитель-брат?

- Мы отрабатывали ведение боя, славный воевода. - Стараясь не блевануть, ответил я.

- Воитель-племенной, вы же понимаете, что такие выкрутасы грозят как минимум дневной губой? - Сердочресло подошёл ко мне вплотную. Глаза его пьяны и веселы, что даёт надежду. - И следовало бы прямо сейчас отправить вас на исправление, но, в такой жаркий день, которым одарил нас Метал-Бог, и дополнительные несколько кругов сойдут вам всем за штраф.

Наш воевода считается самым добродушным воеводой, он выбрался буквально с низов, и долгое время сам не получал никаких должностей в связи с невыделяющимися талантами и обильными вливаниями скульки при любой возможности. За это мы его любили. К тому же, предполагаю, наши измотанные глаза объяснили ему, знатоку, о нашем шатком состоянии.

После ежедневного утреннего построения, бега, физических упражнений и тренировочных поединков, мы подкрепились долгожданным завтраком из мясного супа, злаковой каши, а также бодрящего концентрата из хмеля и тонизирующей выжимки из трав южной части Чёрного Обсидиана, разбавленного небольшим количеством воды. После трапезы и семиминутного служения Метал-Богу, каждый на свой народный лад, мы разделились. Черногорю необходимо сегодня, вместе с остальными Братьями, усердно потренироваться и провести традиционный для грусдня обряд соперничества с нашим Метал-Богом. Злыня отправится в поля медитировать, дабы восстановить свои силы, и отпустит Смугра на день полетать и пожить вольно. Мы же с Тёмногонем и Чернижкой решили погулять по пригородным территориям, несмотря на то, что нам с Тёмногонем, после вчерашнего, лучше вообще держаться подальше от города. Но делать нечего, скучно. К тому же, ближе к вечеру мы всё равно соберёмся и отправимся пить травяной настой, ведь Дубобит с Хоравом вчера всё же встретили друга, знакомого с держателем смутной таверны, и договорились претворить у него наши планы...

С каждым шагом солнце всё сильнее распекало наши неприкрытые головы. Мирная жизнь трещит в каждом естественном взмахе крыла пролетающих бабочек, в упорном труде муравьёв под ногами, в щебетании птиц на одиночных, редких деревьях. Высохшая дорога от мельницы до ближайших ворот слегка усыпана железной крошкой, больше похожая на затвердевшую кашу из земли, песка и блестящих ископаемых. Тёмногонь буйной ночью, видимо, потерял свою безрукавку (из-за чего, конечно, очень сильно переживал, но всеми силами старался не подавать виду), поэтому напялил лакированную косуху, которую ему выдали в качестве стандартного набора формы для наёмников Рок-Империи, и которая блестела нас солнце как гранённый алмаз. Чернижка всё поправлял свою потёртую, безразмерную, болтающуюся на теле выцветшею косуху, доставшуюся ему от отца, а я поглядывал краем глаза на свою стальную руку и думал о том, насколько же моё неестественное тело входит в диссонанс с окружающим естеством. Несмотря на то, что стены города становились всё ближе, и вот уже начали виднеться пластинчатые крыши халупок разнорабочего района, эти мысли, эти ощущения того, что я здесь лишний, никак не покидали меня. И даже чувство племенного плеча Чернижки, даже дружеское и товарищеское плечо Тёмногоня не способны развеять это убеждение.

У ворот, через которые мы заходили вчера, сонно стоял тот стражник, что возжелал блондинку из кабака. Вторым стражником оказался не Гневен. При виде нас он протёр лицо и приветливо помахал.

- Ну что, как вчерашние успехи? - спросил он с надеждой, мимолётно бросив взгляд на другого, молодого стражника.

- Пообщались с ними. - ответил Тёмногонь. - А девки ещё не подходили к вам?

- Мы как раз собирались с Гневеном вечером сходить «на Вурдагубскую».

- Кстати говоря, если что, вы — вдовцы.

- Вдовцы?

- Вдовцы. -Тёмногонь пожал плечами.

- Вдовцы? - ввязался молодой стражник.

- Тебя это не касается. - строго посмотрел на своего подопечного любитель светловолосых. - а вообще... Что у вас с лицами, воители?

Мы с Тёмногонем уже начали откладывать кирпичи, во всех красках представляя эшафот и позор на весь род в нескольких поколениях, но виду не подали и привычно для таких частых ситуаций держали себя в руках.

- Междусобойчик устроили. - как бы нехотя и ненавязчиво ответил я.

Стражник пристально смотрел на нас, а Тёмногонь состроил гримасу, будто не понимает, что стражник на него выпытывающе глядит.

- Ну-ну. А то если вдруг что всплывёт, я блять тут не