Шрифт:
Закладка:
Элеон рано легла спать, но проснулась ночью из-за музыки. В гостиной девушка увидела небольшую компанию: Ариадну, Хаокина, Юлю и еще троих незнакомцев. Один из них напоминал прекрасного эльфа с длинными светлыми волосами и печальными голубыми глазами. Другой — очень жизнерадостный брюнет — смеялся громче всех, а во взгляде его читалось что-то сильное и притягательное. Третий, кажется, был самым взрослым в комнате, но при этом присутствовало нечто безбашенное в его внешности, а серовато-зеленые глаза казались блеклыми на фоне черных волос и загорелого лица.
— Ты вовремя. — Хаокин сидел между эльфом и Ариадной. Последние в руках держали арфы. — Я пригласил ребят, они музыканты. Причем крутые. Мне аж страшно видеть, как они из этих штук звуки извлекают. Это Лари, Фред и Фокси. А это моя сестра, Элеонора Атталь.
Девушка помахала им рукой, гости тоже поздоровались. Элеон села рядом с Юлей и Фредом. Люди пели, разговаривали, танцевали. Элеон удивилась, узнав, на скольких инструментах играет Ариадна. Хаокин сказал, что тоже как-то учился, но ничего не умеет. Тогда Фред предложил ему дать несколько уроков по фортепиано. Хаокин сказал, что это не лучшая идея. Но Ариадна его уговорила. У парня вполне неплохо получалось для новичка. Но девушке такой расклад не понравился.
— Я ведь могу пользоваться твоими способностями, так ты почему мои не используешь?
Ариадна спровадила Фредди и решила показать мастер-класс по обучению. Она напела какую-то колыбельную о ночи и о кузнечиках и сказала Хаокину сыграть эту мелодию. Он ответил, что это невозможно.
— Возможно, — ласково ответила Ариадна. Она поставила его руки на клавиши в правильное положение. — Это должно быть не от твоего разума, — прошептала девушка, исподлобья смотря на него красными очами. — Закрой глаза, и это само придет. — Хаокин не хотел отрываться от ее взгляда, но выполнил приказание. Мир погрузился во тьму, и остался только голос Ариадны. — Слова, ноты… Это не главное, — шептала она. — В песне есть сотни слов, но важны лишь те, что ты слышишь, те, что ты ждешь. Любимый момент может не быть выражением смысла песни, но быть выражением твоего смысла. И чтобы найти его, надо жить музыкой, надо дышать ею. Закрой глаза, слушай и играй музыку такой, как она звучит в твоей душе.
И в темном мире вдруг раздались слова колыбельной, и пальцы сами начали перебирать клавиши. Ариадна была поражена, но это сработало. Машинально Хаокин мог делать всё то, что умела девушка. Еще больше Ариадну поразило, когда парень вдруг стал угадывать, как она собирается спеть: он играл сильнее то, что она выделяла голосом, и мягче, когда она вдруг решала перейти на шепот. И она всё пела повторяющуюся строчку колыбельной: «Ты слышишь?» — и отвечала самой себе: «Ты слышишь».
А потом песня закончилась. Хаокин с Ариадной переглянулись и вдруг начали играть другую мелодию на две руки. И так продолжалось какое-то время. Юноша и девушка совсем не разговаривали, только наслаждались музыкой.
Затем компашка гуляла. Через час музыканты заторопились домой, Юля с Элеон пошли к поместью, а Ариадна с Хаокином решили немного проводить гостей. По дороге парочка почти не участвовала в беседе, как будто у них был собственный мир, где нет места для других людей. Но кое-что вывело Ариадну из этого мирка. Лари как бы вскользь сказал, что Ариадна — невеста Хаокина. На это никто не обратил внимания, кроме девушки. А она ухватилась за эту мысль, пытаясь понять, почему для всех эта фраза не показалась издевкой, а была чем-то само собой разумеющимся. Ариадна испугалась. Не любовница, не жена, не друг. Невеста. Почему? Потому что живет с ним под одной крышей? Но жить можно и с другом. «Но друзья себя так не ведут», — она вспомнила слова Элеон. Тогда почему не любовница, не жена? Наверное, жили бы в отдельных домах, наверное, не были бы такими… влюбленными? Черт возьми!
На обратном пути Ариадна шла задумчива и малословна. Хаокин это заметил, но не стал расспрашивать, просто продолжил говорить с ней. Она нехотя отвечала, и он всё никак не мог уцепить ее внимание. Они вернулись в гостиную.
— Так вот о чем ты мечтала? Маленький дом, муж, дети? Нет ничего проще. Можно устроить. Где-нибудь подальше от Дюжинки. Здесь вечно всякое происходит. У Атталей был дом на берегу моря. Можно туда заселиться.
Ариадну очень задели слова Хаокин.
— Заселиться? — переспросила она со злобой. — Кому? Нам?
Хаокин замешкался. Что он такого сказал?
— Ну, да… нам. Мне, чтобы помочь там тебе… Ты же всегда просишь себе помочь.
Потом он сам понял, какую ерунду сказал.
— А, — сказала Ариадна едко. — Как слуга.
— Ну, если ты этого хочешь, — ответил Хаокин уже из вредности. Затем вздохнул. Надо успокоиться.
— Значит, если я этого хочу? Так ты поможешь мне во всем, чтобы я ни попросила?
— А почему бы и нет?
— Действительно. А если я попрошу, ну, не знаю, выйти за меня замуж? Если я хочу, чтобы ты был моим мужем?
— Ты же этого не захочешь, — усмехнулся он.
— Ты не ответил на вопрос, — прервала его Ариадна, а затем повторила, проговорив каждое слово по отдельности: — Если я хочу, чтобы ты был моим мужем?
Хаокин медлил, рассматривая свои пальцы, а затем перевел на Ариадну взгляд.
— Значит, так тому и быть.
— Оу, — проговорила девушка. — И тогда, наверное, лучше было бы оставить ту связку, которая существует между нами?
— Наверное… — он попытался ответить что-то разумное, но Ариадна просто не дала ему шанса.
— Я так и знала! — Она вскочила от бешенства. Хаокин сурово глядел на нее. — Ты готов на всё, чтобы оставить эту чертову связку. Дружить со мной, заигрывать, исполнять все мои просьбы, лишь бы не выполнять обещание. Конечно, тебе это удобно. Ты — утырок, и каждый день сдохнуть можешь, а так живешь спокойно за счет моей жизни. И всё хорошо, да? А какого мне? Ты об этом думаешь? Нет, конечно. А мне больно. Больно от каждого дня в связке с тобой. В твоей гребаной душе огромная дыра,
