носа пошла. Это были одни из симптомов отравления. Мы сразу поняли. Но из-за неправильного течения времени Сандра не умерла сразу. Она мучилась долгие и долгие месяцы. Ходила на занятия, общалась с людьми, пела, рисовала… Хотела сделать последние дни как можно ярче. А мы смотрели, как она погасает, и не могли помочь. Разум начал ее подводить. Порой Сандра не понимала, где находится, звала родителей, а потом вспоминала, что они мертвы, и плакала. Ей померещился монстр, и она погналась за ним с топором. А это был десятилетний мальчишка. Она его ранила тогда.

В конце она лежала на кровати и не узнавала друзей, дергалась, плевалась. Ой, Господи. — Хаокин закрыл глаза, потирая лоб рукой. Он застыл с наклоненным назад стулом, чуть ли не падая. Элеон и Ариадна не шевелились. Элеон даже боялась дышать. Казалось, брат молчал целую вечность, но затем сказал: — Я хотел сбежать, лишь бы не видеть, что с ней стало.

Хаокин и дальше продолжил про Академию.

— …Не, не. Я никогда не был лучшим колдуном. Даже в классе. Просто почему-то создали вокруг меня такую репутацию. Вообще Академия любит перехваливать своих учеников. Чем успешней выпускник, тем больше подростков захотят повторить его судьбу. И я скорее не маг, а ведьмак.

— Так разницы ж никакой! — воскликнула Ариадна. Она тоже не могла усидеть на месте и всем телом тянулась вперед, словно хотела перелезть через стол.

— Как это никакой? — обиделся Хаокин. — Маг может сделать так. — И он протянул Ариадне сомкнутые руки. Девушка раскрыла их и увидела расцветающий бутон в ладонях. Хаокин отдал ей цветок, глядя в глаза. — А ведьмак может сделать то же самое, только с помощью зелий.

— А, по-моему, ты скорее доказал, что ты — ботаник, — рассмеялась Ариадна и прогнулась назад на спинке стула. — Так как ты учился? Не могу представить Хаокина прилежным мальчиком. Думаю, ты никогда не делал домашки, прогуливал уроки и бесил преподавателей.

— Что есть, то есть.

— Так ты не был отличником? — послышался вопрос. Хаокин будто и не понял, кто его задал. Он повернул голову к сестре.

— Конечно, нет! Я постоянно висел на волоске от отчисления. Большинство преподов меня не выносили. Один из таких — этот Гаспар. Мне буквально невозможно было нормальные оценки у него получить. То есть реально, как бы хорошо я не занимался (а у него я старался), тройка — это лучшее, на что я мог рассчитывать. Зато девчонкам он ставил пятерочки или четверочки, если они уж совсем плохи. Педофил.

— Хаокин, Гаспар — один из лучших учителей Академии. Не говори о нем так.

— А что я такого сказал? — искренне удивился парень. — Он же ребенка от ученицы нагулял.

— Ты о чем вообще?

— Да брось. Все знают, что Лукаса он заделал от ученицы. То есть, конечно, никто не говорил имя этой ученицы. И это не точно. Но слухи ходят.

— Лукас — сын Гаспара? — спросила Элеон.

— Ну да. Это все знают.

— Я думала, он просто ученик.

— Он с рождения в Академии живет. Это же элементарно. Кем еще может быть малявка, который постоянно носится по Академии и у Гаспара на половине уроков сидит?

— Только вот когда я училась, Лукас был почти моим ровесником и присутствовал не только на уроках Китинга. К тому же ты не можешь знать, кто мать Лукаса. Да и сын ли он Гаспара. Веришь каким-то слухам. И вообще Гаспар — лучший учитель Академии.

— Ну и многому он тебя научил?

— Я обладаю магией воздуха и воды. И начала осваивать молнию, когда сбежала. У меня она не всегда выходит. Сложно создать всё это столкновение, передать это чувствами.

— Так молния у тебя не врожденная? — удивился Хаокин. Элеон с непониманием поглядела на брата. — У тебя просто волосы часто наэлектризованы. Не замечала? — Сестра нахмурилась. Ариадна тоже с недоумением глянула на Хаокина. — Это одна из сложнейших способностей, на самом деле. Хотя вот маги ее по-разному контролирует. Большинство использует внутренние противоречия. Но один друг мне сказал, что он абсолютно ничего не испытывает в этот момент. Сухой разум. Забавно, да?

Хаокин посмотрел на девушек. Они — на него. Ариадна не выдержала:

— Давай ешь уже! Ты к еде даже не притронулся.

Хаокин перевел взгляд на свою тарелку. Она была полная. Он и забыл, что здесь для приема пищи. Хаокин засмеялся, перевел взгляд на Ариадну. И та улыбнулась.

Элеон вспомнила, что еще недавно сидела так за столом с родителями. И как же теперь Хаокин и Ариадна напоминали ей их! Мама с папой тоже шутили, смеялись, а затем ушли навсегда.

— Ты чего? — спросил Хаокин, с тревогой глядя на сестру.

— Да… просто наелась. — Элеон притворно улыбнулась и встала.

— Ладно, — сказал он, нахмурившись, потом добавил: — Ты же не забыла про коронацию?

— Что? — сказала Элеон и вся побледнела от страха.

— Скоро будет. То есть официальная коронация. Тебе же приглашение присылали. Я видел его, на стол Николаса положил. А… или ты прочесть не успела? Бумага, наверное, сгорела.

Элеон уже не слышала. Ее захватил страх, руки задрожали, а в ушах поверх звуков послышался дребезг. Она за мгновение обессилила, потеряла равновесие и начала падать, но почувствовала, как кто-то ее подхватил и донес до дивана. Звуки уже совсем пропали, остался только гул в ушах, перед глазами поплыли черные пятна. Еще немного и Элеон потеряла бы сознание, но тут ей в нос ударил резкий запах. Девочка начала приходить в себя. Перед ней сидели на коленях Хаокин и Ариадна. Брат убрал склянку в сумку.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Кажется, да.

— Что произошло? У тебя голова закружилась? Или ты после вчерашнего себя нехорошо чувствуешь? Или тебя что-то расстроило? — последовали тысяча и один вопрос.

— Нет, нет. Просто душно стало.

— Тебя до улицы донести или просто полежишь?

— Я… лучше полежу.

Хаокин с Ариадной помогли ей дойти до спальни. Элеон жалела, что позволила чувствам овладеть собой. Теперь будут вопросы. Ведь так интересно разведать, из-за чего человеку стало плохо! Но