Они сознавали, что сами вероломно нарушили соглашения, заключенные с римлянами ранее, в которых договорились о дружбе и союзе[1334], но не оставили надежду уговорить их, если отправят вместе с послами самых знатных мальчиков из всех городов в качестве заложников. Именно так и вышло. (12) 3. Ведь когда послы прибыли и обратились с настойчивыми просьбами, сенат решил принять заложников и завязать с луканами дружественные отношения, а народ утвердил его постановления. 4. После заключения договора с посланцами луканов старейшие и самые уважаемые римляне, избранные сенатом в послы, отправились к общему собранию самнитов, чтобы сообщить им, что луканы являются друзьями и союзниками римлян, и призвать их вернуть землю, которую они на тот момент отняли у луканов, и не совершать впредь никаких враждебных действий, поскольку римское государство не позволит изгнать из собственной страны тех, кто умоляет его о помощи. Ursin.

II. (16, 13) Самниты, выслушав послов, стали возмущаться и возражать, утверждая, во-первых, что соглашения о мире заключены не на том условии, чтобы никого не считать ни своим другом, ни врагом, если римляне того не прикажут; затем, что луканов римляне объявили друзьями не заранее, но недавно, когда те уже были врагами самнитов, — тем самым измышляя и неправедный, и неблаговидный предлог для расторжения договора. 2. Римляне же отвечали, что те, кто покорился, согласившись повиноваться, и на этом условии прекратил войну[1335], должны во всем подчиняться тем, кто получил над ними власть, и угрожали начать с ними войну, если они не выполнят приказания добровольно. 3. После этого самниты, сочтя невыносимым высокомерие Рима, приказали послам немедленно удалиться, а сами приняли постановление и всем вместе, и по отдельным городам сделать необходимые приготовления для войны. Ursin.

III. (16, 14) Итак, внешним поводом для Самнитской войны и достаточно благовидным, чтобы объявить всем, стало оказание помощи обратившимся к ним луканам, поскольку, мол, это некий общий и унаследованный от предков обычай у римского государства помогать обижаемым и обращающимся к нему. Но скрытым поводом, который скорее вынуждал их разорвать дружественные отношения, было могущество самнитов, ставшее уже значительным и обещавшее возрасти еще больше, если после подчинения луканов и, вследствие этого, их соседей последовать им соберутся граничившие с ними варварские племена. Так что после возвращения послов договор был немедленно расторгнут, и стали набирать две армии. Ursin.

IV. (16,15) Консул Постумий, когда приблизилось получение им наследства, стал высоко мнить о себе и по причине знатности рода, и в силу того, что был уже украшен двумя консульствами[1336]. 2. Его сотоварищ по консульству[1337] сначала возмущался этим, поскольку, мол, лишен равенства, и часто в сенате говорил ему о своих правах. Но позднее, признав, что и по достоинству предков, и по количеству друзей, и по остальным возможностям он слабее, — ибо был плебеем, к тому же из тех, кто лишь недавно достиг известности, — он уступил сотоварищу по консульству и отдал ему командование в Самнитской войне. 3. Итак, это было первое обстоятельство, которое принесло Постумию неприязнь, случившееся вследствие его чрезмерного самомнения, и потом к нему добавилось другое, более тягостное, чем подобает римскому военачальнику. А именно, выбрав из своего войска около двух тысяч человек, он отправил их в собственное поместье, приказав им вырубить лес без топоров, и долго держал этих людей в поле, заставляя выполнять обязанности батраков и слуг[1338]. (16) 4. Проявив такое высокомерие перед походом, он показал себя еще более несносным в своих действиях во время самого похода, чем предоставил сенату и народу основания для справедливой ненависти. Ведь, хотя сенат постановил, чтобы Фабий, консул прошлого года и победитель тех самнитов, которые называются пентры, оставался в лагере и вел войну с этой частью самнитов, имея проконсульскую власть, Постумий отправил ему письмо и приказал уйти из Самния, поскольку, мол, командование принадлежит только ему одному. 5. И послам, отправленным от сенаторов с требованием не препятствовать проконсулу оставаться в лагере и не противодействовать их постановлениям, он дал надменный ответ в духе тиранов, заявив, что не сенат властвует над ним, пока он консул, но он — над сенатом. 6. Отпустив послов, он повел войско против Фабия, намереваясь, раз тот не желает добровольно уступить власть, принудить его с помощью оружия. Застав Фабия во время осады города Коминий[1339], он выгнал его из лагеря, демонстрируя полное пренебрежение древними обычаями и неслыханное высокомерие. В итоге, Фабий, уступив его безумию, отказался от командования. Vales.; Suidas s. v. Postumius.

V. (16, 17) Тот же самый Постумий сначала в результате осады захватил Коминий, потратив на приступы немного времени, затем — густонаселенную Венузию[1340] и очень много других городов, из жителей которых десять тысяч были убиты, а шесть тысяч двести сдали оружие. 2. Совершив это, он не только не был удостоен какой-нибудь благодарности или почести от сената, но и потерял прежнее уважение. А именно, когда отправляли двадцать тысяч поселенцев в один из захваченных им городов — в так называемую Венузию, то выбраны были другие руководители переселения, а человек, завоевавший город и внесший предложение об отправке колонистов, не показался достойным даже этой чести. (18) 3. Все же, если бы он перенес случившееся с благоразумной расчетливостью и попытался смягчить суровость сената с помощью добрых слов и дел, то не испытал бы больше никакого несчастья, ведущего к бесчестью. Теперь же, в свою очередь возмущенный и раздраженный, он предоставил воинам всю добычу, что захватил у врагов, и прежде, чем был отправлен преемник его власти, распустил войска из-под знамен, а в конце концов по своей собственной воле справил триумф, на который ни сенат, ни народ не дали ему согласия. 4. Вследствие всего этого разгорелась еще большая ненависть со стороны всех, и как только он передал власть консулам — своим преемникам, два плебейских трибуна привлекли его к публичному суду. Обвиненный перед народом, он был осужден всеми трибами, обвинение же предусматривало денежный штраф в пятьдесят тысяч серебра[1341]. Vales.

Ферентин, город самнитов в Италии. Народ ферентанский[1342]. Называется также Ференции, как у Дионисия в семнадцатой книге «Римских древностей». Steph. Byz.

Милония[1343], известнейший город самнитов: Дионисий в семнадцатой книге. Народ милониатский. Steph. Byz.

Неквин[1344], город умбров: Дионисий в семнадцатой книге «Римских древностей». Народ неквинатский. Steph. Byz.

Нарния, город самнитов[1345], назван по протекающей мимо реке Нар, как у Дионисия в восемнадцатой книге «Римских